Странно но факт : Волна "Терроризма" остановилась именно после неудачного инцидента в Рязани.
ПРОВАЛ ФСБ В РЯЗАНИ
Очень важно, когда совершается преступление, задерживать сотрудников именно по горячим следам.
Николай Патрушев. О событиях в Рязани "Итоги", 5 октября 1999 г.
В сентябре 1999 года в Буйнакске, Москве и Волгодонске произошли чудовищные террористические акты. Начнем с теракта, который мог оказаться самым страшным, но был предотвращен. 22 сентября случилось незапланированное: в Рязани сотрудники ФСБ были замечены при закладывании "сахарных" мешков с гексогеном в спальном микрорайоне Дашково-Песочня.
В 21.15 водитель футбольного клуба "Спартак" Алексей Картофельников - житель дома # 14/16 по улице Новоселов, одноподъездной двенадцатиэтажки, построенной более 20 лет назад, позвонил в Дашково-Песочнинское отделение Октябрьского РОВД (районное отделение внутренних дел) Рязани. Он сообщил, что 10 минут назад видел у подъезда своего дома, где на первом этаже находится круглосуточный магазин "День и ночь", "Жигули" пятой или седьмой модели белого цвета с московскими номерами Т 534 ВТ 77 RUS. Машина въехала во двор и остановилась. Мужчина и молодая женщина вышли из салона, спустились в подвал и через некоторое время вернулись. Потом машина подъехала вплотную к подвальной двери, и все трое пассажиров начали перетаскивать внутрь какие-то мешки. Один из мужчин был с усами. Женщина была в тренировочном костюме. Затем все трое сели в машину и уехали.
Независимое Расследование — Рязанское Дело
ФСБ взрывает Россию? часть1
ФСБ взрывает Россию? часть2
"Учения" ФСБ в Рязани 1999г. ОРТ- РТР- Н.Николаев НТВ
Март 2000г. "Независимое Расследование" НТВ с Н.Николаевым
Отметим, что сам Картофельников действовал оперативно. Нерасторопно сработала милиция. "Эти белые "Жигули-семерку" я увидел, когда шел из гаража,- вспоминал Картофельников. - По профессиональной привычке обратил внимание на номера. Вижу - на них номер региона заклеен бумагой, а на ней - рязанская серия 62. Побежал домой, в милицию звонить. Набрал 02, а там мне с такой ленцой отвечают: "Звони по такому-то телефону". Звоню туда - занято. Минут десять номер набирал, пока дозвонился. За это время террористы успели мешки в подвал занести и детонаторы поставить. [...] Если бы я сразу дозвонился до милиции, [...] террористов задержали бы прямо в машине".
Приехавшие в 21.58 по московскому времени сотрудники милиции под командой прапорщика милиции Андрея Чернышева обнаружили в подвале жилого 77-квартирного дома три 50-килограммовых мешка из-под сахара. Чернышев, первым вошедший в заминированный подвал, вспоминает:
"Около десяти поступил сигнал от дежурного: в доме на улице Новоселов, 14/16, видели выходящих из подвала подозрительных людей. Возле дома нас встретила девушка, которая и рассказала о человеке, вышедшем из подвала и уехавшем на машине с заклеенными номерами. Одного милиционера я оставил у подъезда, а с другим спустился в подвал. Подвал в этом доме глубокий и полностью залит водой. Единственное сухое место - маленький закуточек, такой каменный чулан. Посветили фонариком - а там несколько мешков из-под сахара, сложенных штабелем. Верхний мешок надрезан, и виднеется какое-то электронное устройство: провода, обмотанные изолентой, часы... Конечно, с нами сразу шок небольшой был. Выбежали из подвала, я остался охранять вход, а ребята пошли жителей эвакуировать. Минут через пятнадцать подошло подкрепление, приехало начальство из УВД. Мешки с взрывчаткой доставали сотрудники МЧС в присутствии представителей ФСБ. Конечно, после того как наши взрывотехники их обезвредили. Никто не сомневался, что ситуация была боевая".
Итак, один из мешков был надрезан. Внутрь вложен часовой взрыватель кустарного производства. Он состоял из трех батареек, электронных часов и самодельного детонатора. Взрыватель был установлен на 5.30 утра четверга. Взрывотехники инженерно-технологического отдела милиции УВД Рязанской области под руководством начальника отдела старшего лейтенанта милиции Юрия Ткаченко за одиннадцать минут обезвредили бомбу и тут же, примерно в 11 вечера, произвели пробный подрыв смеси. Он не вызвал детонации то ли из-за малого количества пробы, то ли из-за того, что саперы взяли пробу вещества с верхних слоев, тогда как основная концентрация гексогена могла находиться внизу мешка. Экспресс-анализ находящегося в мешках вещества, произведенный с помощью газового анализатора, показал "пары взрывчатого вещества типа гексоген". Ошибки быть не могло: приборы были современными и исправными, а квалификация специалистов, проводивших исследования, высокой.
Внешне содержимое мешков не было похоже на сахарный песок. Свидетели позднее в один голос утверждали, что в мешках было вещество желтого цвета, в гранулах, напоминавших мелкую вермишель. Именно так выглядит гексоген. Пресс-центр МВД России 23 сентября также сделал заявление о том, что "при исследовании указанного вещества обнаружено наличие паров гексогена", а взрывное устройство обезврежено. Иными словами, в ночь на 23 сентября силами местных экспертов было определено, что взрыватель был боевым, а "сахар" - взрывчатой смесью. "Наш предварительный осмотр показал наличие взрывчатых веществ. [...] Мы считали, что угроза взрыва была реальна", - заявил впоследствии начальник Октябрьского РОВД Рязани подполковник Сергей Кабашов.
Дом # 14/16 по улице Новоселов в Рязани для минирования был выбран не случайно: типовой, в непрестижном районе города, населенный простыми людьми. К первому этажу был пристроен круглосуточный магазин, торгующий продуктами питания. Жильцы не должны были заподозрить террористов в людях, разгружающих товар у люка склада круглосуточного гастронома. Дом стоял на площади, прозванной в народе "Старый круг", на окраине Рязани, на небольшой возвышенности. Построен был из силикатного кирпича. Мешки с взрывчаткой в подвале были положены у опоры здания. В случае взрыва обрушился бы весь дом. Не исключено, что пострадал бы и соседний жилой дом, построенный на слабом, песчаном грунте, на склоне.
Итак, жильцы рязанского дома среди ночи были подняты по тревоге и в двадцать минут эвакуированы, кто в чем, на улицу. Вот как описывала эту сцену газета "Труд":
"Людей за считанные минуты, даже не дав собрать вещи (чем потом и воспользовались воры), заставили покинуть квартиры и собрали возле дома, опустевшего и темного. Женщины, старики, дети топтались у подъезда, не решаясь уходить в неизвестность. Некоторые были не только без верхней одежды, но даже босиком. [...] Несколько часов переминались на леденящем ветру, а инвалиды, которых снесли вниз в колясках, плакали и проклинали все на свете".
Вокруг дома было выставлено оцепление. Было холодно. Директор местного кинотеатра "Октябрь" сжалилась над людьми и впустила их в зал. Она же организовала раздачу чая. В доме оставались несколько стариков-инвалидов, которые были физически не в состоянии покинуть квартиры, в том числе одна парализованная женщина, чья дочь, Алла Савина, простояла всю ночь с оцеплением в ожидании взрыва. Вот ее воспоминания:
"В одиннадцатом часу вечера сотрудники милиции обходили квартиры и просили скорее выйти на улицу. Я как была в ночной рубашке, так лишь накинула плащ и выбежала. Во дворе узнала, что наш дом заминирован. А у меня в квартире осталась мама, которая сама не может подняться с постели. Я в ужасе бросилась к милиционерам: "Пустите в дом, помогите маму вынести!" Меня обратно не пускают. Только в полтретьего стали по очереди обходить вместе с жильцами каждую квартиру, осматривать: нет ли там чего подозрительного. Пошли и ко мне. Показала милиционеру больную маму и сказала, что без нее никуда не уйду. Тот спокойно что-то записал себе в блокнотик и исчез. А я вдруг так ясно осознала, что, наверное, только вдвоем с матерью находимся в заминированном доме. Страшно стало невыносимо... Но тут неожиданно - звонок в дверь. На пороге стоят два старших офицера милиции. Спрашивают сурово: "Вы что, женщина, заживо себя похоронить решили?!" У меня ноги подкашиваются от страха, а все равно стою на своем - без матери никуда. И они вдруг смилостивились: "Ладно, оставайтесь, ваш дом уже обезвредили". Оказалось, детонаторы из "заряда" извлекли еще до осмотра квартир. Тут уж я сама бросилась на улицу..."
К дому съехались всевозможные чрезвычайные службы и руководители. После того как экспертиза определила наличие гексогена, оцеплению была дана команда расширить зону на случай взрыва. Начальник местного УФСБ генерал-майор Александр Сергеев поздравил жильцов со вторым рождением. Герою дня Картофельникову сообщили, что он родился в рубашке (и через несколько дней от имени администрации города вручили за обнаружение бомбы ценный подарок - цветной телевизор отечественного производства). А одно из российских телеграфных агентств оповестило о счастливой находке все человечество:
"В Рязани предотвращен теракт: в подвале жилого дома милиция обнаружила мешки со смесью сахарного песка с гексогеном. Как сообщил корреспонденту ИТАР-ТАСС первый заместитель штаба по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям Рязанской области полковник Юрий Карпеев, проводится экспертиза найденного в мешках вещества. По словам оперативного дежурного МЧС РФ в Москве, найденный взрыватель был установлен на утро четверга, на 05.30 мск. Установлена марка, цвет и номер автомобиля, на котором была привезена взрывчатка, сообщил корреспонденту ИТАР-ТАСС и. о. начальника УВД Рязанской области Алексей Савин. По его словам, специалисты проводят серию экспертиз по определению состава и взрывоопасности обнаруженной в мешках смеси. [...] По словам первого заместителя главы администрации области Владимира Маркова, обстановка в Рязани спокойная. Жильцы дома, которые немедленно были эвакуированы из квартир сразу же после обнаружения предполагаемой взрывчатки, вернулись в свои квартиры. Были проверены все соседние дома. По его словам, именно жильцы должны быть главной опорой правоохранительных органов, чтобы бороться с этим "злом, которое появилось в нашей стране. [...] Чем бдительнее мы будем, тем надежнее будет защита"".
В пять минут первого мешки из подвала вынесли и погрузили в пожарную машину. Однако до 4-х утра решался вопрос о том, куда вывозить обнаруженную взрывчатку. ОМОН, ФСБ и местные воинские части отказывались брать мешки к себе. В конце концов, их перевезли во двор Главного управления гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций (ГУ ГОиЧС) Рязани, убрали в гараж и выставили охрану. Как вспоминали затем спасатели, попили бы они с этим сахаром чайку, да экспертиза показала примесь гексогена.
Мешки пролежали у них на базе несколько дней. Затем их увезли в Москву, в экспертно-криминалистический центр МВД. Впрочем, пресс-служба УВД Рязанской области сообщала, что в Москву мешки увезли еще 23 сентября. В 8.30 утра работы по разминированию и проверке дома были закончены, и жильцам разрешили вернуться в свои квартиры.
Уже вечером 22 сентября в Рязани были подняты по тревоге 1.200 милиционеров, введен план "перехват", составлены фотороботы троих подозреваемых, выставлены пикеты на дорогах. Показания очевидцев были достаточно подробны. Появилась надежда, что злоумышленников схватят.
На борьбу с террористами губернатором области и администрацией города были выделены дополнительные средства. К охране жилых домов города привлечены военнослужащие, организовано ночное дежурство жителей всех домов, проведен дополнительный осмотр всего микрорайона, прежде всего жилых зданий (80% домов города к пятнице были проверены). Опустели городские рынки. По словам заместителя главы администрации Рязани Анатолия Баранова, "практически весь город не спал, а ночь на улице провели не только жители этого дома, но и весь 30-тысячный микрорайон Дашково-Песочня, в котором он расположен". В городе усилились панические настроения: ходили слухи, что Рязань выбрана для терактов из-за нахождения здесь 137-го гвардейского парашютно-десантного полка, который воевал в Дагестане. К тому же под Рязанью был расположен Дягилевский военный аэродром, с которого войска перебрасывались на Кавказ. Автодорога из Рязани была забита, так как милиция проверяла все выезжавшие из города автомобили. Однако операция "перехват" результатов не дала, машина террористов найдена не была, сами террористы исчезли.
Утром 23 сентября информационные агентства России передали сенсационную новость о том, что "в Рязани предотвращен теракт". С 8 часов утра телевизионные каналы начали передавать подробности о сорвавшемся злодеянии: "По словам сотрудников правоохранительных органов Рязанского УВД, белое кристаллическое вещество, находившееся в мешках, является гексогеном", передали все телеи радиовещательные программы России.
В 13.00 программа "Вести" государственного канала РТР взяла интервью в прямом эфире у С. Кабашова: "Значит, даны ориентировки, предварительно, на задержание автомобиля, который по приметам указали жильцы. Пока результатов нет". "Взрывотехники муниципальной милиции, - сообщают "Вести",- провели предварительный анализ и подтвердили наличие гексогена. Сейчас содержимое мешков отправлено в московскую лабораторию ФСБ для получения точного заключения. Тем временем в Рязани глава администрации Павел Дмитриевич Маматов провел экстренное совещание со своими заместителями, распорядился закрыть все подвалы в городе и более тщательно проверить арендуемые помещения".
Итак, содержимое мешков переслано на экспертизу не только в лабораторию МВД, но и в лабораторию ФСБ.
Маматов отвечает на вопросы журналистов: "Какие бы службы мы сегодня ни задействовали, в течение одной недели провести все мероприятия по закрытию чердаков, подвалов, ремонту, установке решеток и так далее - это можно сделать только при одном условии: объединить все наши с вами усилия".
Иными словами, на 13 часов дня 23 сентября вся Рязань находится на осадном положении. Ищут террористов и их автомобиль, проверяют чердаки и подвалы. В 17.00 "Вести" вышли в эфир, в целом повторив 13-часовые новости.
В 19.00 "Вести" выходят в эфир с очередной информационной программой: "Сегодня об авиаударах по грозненскому аэропорту говорил российский премьер Владимир Путин". Оказывается, пока в Рязани ищут террористов, российские самолеты бомбят Грозный. Рязанцы отомщены! Их бессонная ночь и испорченный день дорого обойдутся организаторам теракта!
Путин отвечает на вопросы журналистов: "Что касается удара по аэропорту Грозного, то прокомментировать его не могу. Я знаю, что есть общая установка, что бандиты будут преследоваться там, где они находятся. Я просто совершенно не в курсе, но если они оказались в аэропорту, то, значит - в аэропорту. Мне трудно добавить к тому, что уже было сказано". Видимо, Путину как премьер-министру известно то, чего не знает еще население страны: террористы отсиживаются в грозненском аэропорту.
Путин прокомментировал и последнее чрезвычайное происшествие в Рязани: "Что касается событий в Рязани. Я не думаю, что это какой-то прокол. Если эти мешки, в которых оказалась взрывчатка, были замечены, - это значит, что всетаки плюс хотя бы есть в том, что население реагирует правильно на события, которые сегодня происходят в стране. Воспользуюсь вашим вопросом для того, чтобы поблагодарить население страны за это. Мы в неоплаченном долгу перед людьми и за то, что не уберегли, кто погиб, и благодарны им за ту реакцию, которую мы наблюдаем. А эта реакция очень правильная. Никакой паники, никакого снисхождения бандитам. Это настрой на борьбу с ними до конца. До победы. Мы обязательно это сделаем".
Сумбурно, но смысл ясен. Предотвращение теракта в Рязани это не прокол спецслужб, просмотревших закладку взрывчатки, а победа всего российского народа, бдительно отслеживающего жестоких врагов даже в таких провинциальных городах, как Рязань. И за это премьер-министр выражает населению благодарность.
Здесь уместно сделать первые выводы. ФСБ впоследствии утверждала, что в Рязани проводились учения. Против этого свидетельствуют следующие обстоятельства. Вечером 22 сентября, после обнаружения мешков с взрывчаткой в подвале жилого дома, ФСБ не сделала заявления о том, что в Рязани проводятся учения, в мешках обычный сахар, а взрыватель является муляжом. Вторая возможность заявить об учениях у ФСБ появилась 23 сентября, когда информационные агентства всего мира сообщали о предотвращенном в Рязани теракте. ФСБ не выступила с опровержением и не заявила, что в Рязани проводились учения. На 23 сентября включительно премьер-министр России и преемник Ельцина на посту президента страны - Путин - поддерживал версию ФСБ и искренне считал (или делал вид), что в Рязани предотвращена попытка террористического акта.
Представим только на минуту, что в Рязани действительно проводились учения. Можно ли предположить, что все 23 сентября, пока мир кричал о предотвращенном теракте, ФСБ молчала? Нет, такое вообразить невозможно. Можно ли предположить, что об "учениях" не был бы поставлен в известность премьер-министр России и бывший директор ФСБ, к тому же связанный с Патрушевым узами личных отношений? Нет, и такое нельзя себе представить даже в самом фантастическом сне. Это был бы открытый жест нелояльности Патрушева по отношению к Путину. После этого кто-то из них должен был бы уйти с политической арены. То, что на 7 часов вечера 23 сентября 1999 года со стороны Путина не последовало заявления о проводимых учениях, было самым веским указанием в пользу версии о неудавшейся попытке ФСБ взорвать жилой дом.
Об "учениях" ФСБ в Рязани не был поставлен в известность мэр Москвы Лужков, имеющий неплохие связи в силовых ведомствах. Наоборот, 23 сентября власти Москвы распорядились активизировать работу по предотвращению террористических актов в столице прежде всего потому, что, по мнению представителей правоохранительных органов, в Москве и Рязани имелась схожесть состава взрывчатки и способа ее установки. Сотрудники столичной милиции получили предписание более тщательно проверять чердаки, подвалы и нежилые помещения домов и более серьезному досмотру подвергать весь грузовой транспорт на въезде в город. В Москве на события в Рязани смотрели как на предотвращенный теракт.
Но что самое удивительное, об учениях в Рязани ничего не знал Рушайло, возглавлявший комиссию по борьбе с терроризмом и курировавший операцию "Вихрь-Антитеррор". "Для нас, для рязанцев и [для] центрального аппарата, это полная неожиданность, отрабатывали как серьезное преступление", - сказал впоследствии начальник Управления информации МВД России Олег Аксенов. 23 сентября Аксенов в качестве пресс-секретаря МВД неоднократно общался с прессой. К стыду Рушайло, Аксенов сообщил, что министр, ознакомившись с ситуацией, дал команду в течение дня вновь проверить в Рязани все подвалы и чердаки и усилить бдительность. Исполнение приказа будет тщательно проконтролировано, подчеркнул Аксенов, поскольку "за мелкое разгильдяйство люди могут поплатиться жизнью".
Даже 24 сентября, выступая на Первом всероссийском совещании по борьбе с организованной преступностью, Рушайло говорит о предотвращенном в Рязани теракте. По его словам, "допущен ряд серьезных просчетов в деятельности органов внутренних дел", сделаны "жесткие выводы". Указав на просчеты органов, просмотревших закладки взрывчатки, Рушайло, вслед за Путиным, похвалил рязанцев, вовремя предотвративших теракт. "Борьба с терроризмом не является исключительно прерогативой органов внутренних дел", - сказал Рушайло. Значительная роль в этом вопросе отводится "местным органам власти и управления, в работе которых, однако, тоже имеются значительные изъяны". Рушайло предложил собравшимся "незамедлительно создать межведомственные контрольно-инспекторские группы, которые с выездом в регионы проверяли бы исполнение решений на местах и оказывали бы практическую помощь". В МВД такая работа уже ведется, уточнил Рушайло, и есть определенные сдвиги - например, предотвращение взрыва жилого дома в Рязани. "Предотвращение новых терактов и наказание виновных в уже совершенных преступлениях - основная задача МВД России на данном этапе", - с гордостью подчеркнул министр внутренних дел России Владимир Рушайло, на счету которого теперь был один предотвращенный теракт - в Рязани.
Если на рязанский эпизод смотрел как на предотвращенный теракт сам министр, что и говорить об областных УВД. Призывы, написанные революционным слогом, просились быть зачитанными под музыку "Вставай, страна огромная..." всем трудящимся России. Прямо, хоть винтовку хватай! Только непонятно, в кого стрелять, что охранять и от чего оберегаться:
"Война, объявленная терроризмом народу России, продолжается. А значит, объединение всех сил общества и государства для отпора коварному врагу - это насущная необходимость сегодняшнего дня. Борьба с терроризмом не может оставаться делом только милиции и спецслужб. Наиболее яркое подтверждение этому - сообщение о предотвращенном благодаря бдительности граждан взрыве жилого дома в Рязани. 23 сентября в Рязани [...] нарядом милиции при проверке подвала жилого многоэтажного дома было обнаружено взрывное устройство, состоящее из трех мешков с гексогеном и часового механизма, установленного на 5 часов 30 минут утра. Предотвратить теракт удалось благодаря жильцам дома, который преступники избрали своей мишенью. Накануне вечером они обратили внимание на незнакомых людей, которые перетаскивали из автомобиля "Жигули" с заклеенным бумагой номером в подвал какие-то мешки. Жильцы незамедлительно обратились в милицию. Первоначальный анализ содержимого мешков показал, что в них действительно вперемешку с сахарным песком содержится вещество, напоминающее гексоген. Мешки сразу же были отправлены под охраной в Москву. После проведения экспертизы сотрудники лаборатории ФСБ дадут окончательный ответ, была ли это попытка теракта или просто провокация.
В связи с этим Управление внутренних дел области еще раз напоминает гражданам о необходимости сохранения спокойствия и организованного делового подхода к обеспечению своей безопасности. Лучшим ответом террористам будет наша с вами бдительность. Для этого необходимо лишь повнимательнее присматриваться к окружающим, обращать внимание на незнакомых людей, замеченных в подъезде, на чердаке или в подвале вашего дома, бесхозные автомобили, припаркованные в непосредственной близости от жилых зданий. При любых подозрениях немедленно звоните в милицию.
Ни в коем случае не пытайтесь изучить содержимое обнаруженных вами подозрительных коробок, пакетов и других неопознанных предметов. В подобных ситуациях следует ограничить к ним доступ посторонних и вызвать милицию.
Создание домовых комитетов, организующих охрану домов и прилегающей территории в ночное время, также позволит значительно снизить возможность террористических проявлений в нашем городе. Помните: сегодня от каждого из нас зависит, насколько эффективна будет борьба со злом.
Группа информации УВД"
На свое несчастье, 23 сентября 1999 года начальник Центра общественных связей ФСБ России генерал Александр Зданович должен был выступать в программе "Герой дня" на телеканале НТВ. Благодаря этому у нас есть еще одно важное свидетельство того, что ФСБ планировало тихо отсидеться и отдать рязанцам и журналистам на съедение версию о предотвращенном чеченском теракте. Очевидно, что к моменту выступления Здановича ФСБ не собиралась извещать об "учениях". Расчет был прост: террористов из ФСБ рязанская милиция не нашла, машину - тоже. Версия о предотвращенном теракте пока еще работала и, главное, всех устраивала, поскольку долю заслуги в предотвращении теракта каждый рад был приписать себе, даже Рушайло.
Тем временем Зданович получил указание руководства попробовать прощупать реакцию общества на сказку об "учениях" на случай утечки информации о причастности ФСБ к теракту в Рязани. Обратим внимание на то, как мягко стал намекать Зданович на отсутствие в Рязани состава преступления при попытке взорвать дом, как бы убеждая, что шуметь не из-за чего. По предварительному заключению, заявил пресс-секретарь ФСБ, гексогена в мешках, обнаруженных в подвале одного из жилых домов города, не было, а были "похожие устройства с дистанционным управлением". Взрывателя тоже не было: можно сейчас утверждать, что обнаружены "некоторые элементы взрывателя".
Вместе с тем Зданович подчеркнул, что окончательный ответ должны дать эксперты - коллеги Здановича из лаборатории ФСБ в Москве, подчиненные Патрушева. Какой именно "окончательный ответ" дадут эфэсбешные эксперты, Зданович очень хорошо знал: тот, который прикажет дать руководство (нам этот ответ сообщат с некоторым опозданием - 21 марта 2000 года, через полгода после несостоявшегося теракта и за пять дней до президентских выборов).
И все-таки к началу передачи "Герой дня" Зданович не располагал информацией о том, что ФСБ, оказывается, проводило в Рязани "учения". Даже намеков на то, что речь может идти об учениях, Зданович не сделал. Сомнения относительно того, что в мешках была взрывчатка, а взрыватель был боевым, в интервью Здановича прозвучали. Но о возможных учениях он не заикнулся. Это несоответствие стало еще одним указанием на то, что в Рязани спецслужбами готовился террористический акт. Предположить, что руководство ФСБ держало в тайне от Здановича информацию об уже завершившихся в Рязани учениях, поистине невозможно.
К вечеру 23 сентября еще одна нелепость. Агентство РИА "Новости", передавшее в эфир распечатку интервью НТВ с генералом Здановичем, сообщает, что план "перехват" по поиску белой модели ВАЗ-2107 все еще продолжается. "Во всей этой истории много туманного". В частности, свидетели по-разному описывают цвет автомобиля и его марку. Появились также сомнения в том, что номер машины был заклеен. Вместе с тем, как отметили в пресс-центре, розыск автомобиля "для восстановления объективной картины" не прекращается.
Итак, несмотря на заверения Здановича об отсутствии взрывчатки и взрывателя, рязанское УФСБ все еще не может "восстановить объективную картину". Утренние газеты 24 сентября сообщают подробности предотвращения в Рязани теракта, а заявления ФСБ об учениях нет.
Только в полдень 24 сентября директор ФСБ Патрушев наконец-то принимает решение объявить происшедшее в Рязани "учениями". Что же заставило Патрушева изменить линию поведения? Во-первых, основные улики - три мешка со взрывчаткой и боевой взрыватель - доставили в Москву в лапы Патрушева. Это было хорошей для ФСБ новостью.
Теперь можно было подменить мешки и уверенно утверждать, что рязанские провинциалы ошиблись и их экспертиза дала неправильное заключение. Вторая новость была плохой: рязанское УФСБ задержало двоих террористов.
Попробуем помочь ФСБ досконально установить так рьяно утаиваемую от народа "объективную картину" происшедшего. В упрощенном описании эта самая блистательная часть проведенной рязанской милицией и областным рязанским УФСБ совместной операции выглядит следующим образом.
После обнаружения в Рязани мешков с взрывчаткой и боевого взрывателя в городе был объявлен план "Перехват". Старший офицер по связям с общественностью (пресс-секретарь) УФСБ Рязанской области Юрий Блудов сообщил, что заявление Патрушева было для местных сотрудников органов госбезопасности полной неожиданностью. "До последнего момента мы работали в тесном контакте с милицией по полной программе, как если бы угроза теракта была реальной, составили фотороботы трех подозреваемых террористов; на основании результатов экспертизы возбудили уголовное дело по статье 205 УК РФ (терроризм); вели поиск машины и террористов".
Когда выезды из города были уже перекрыты, силы оперативных подразделений рязанского УВД и УФСБ пытались установить точное местонахождение разыскиваемых террористов. Не обошлось без счастливых случайностей. Сотрудница АО "Электросвязь", телефонистка Надежда Юханова, зарегистрировала подозрительный звонок в Москву. "Выезжайте по одному, везде перехваты", - ответил голос на другом конце провода. Юханова немедленно сообщила о звонке в рязанское УФСБ. Все остальное было уже "делом техники". Подозрительный телефон был немедленно поставлен на контроль. У оперативников не было сомнений, что они обнаружили террористов. Однако сложности возникли из-за того, что средствами технического контроля был определен московский телефон, по которому звонили террористы. Это был номер одного из служебных помещений столичной ФСБ.
Покинув 22 сентября в начале десятого вечера улицу Новоселов, террористы не рискнули поехать в Москву, так как на пустынном ночном шоссе одинокая машина всегда заметна и шансов быть остановленными на одном из постов ГАИ было слишком много. Ночью любая остановленная машина, даже если там сидят сотрудники ФСБ или каких-то иных спецслужб, будет отмечена в дневнике дежурного, и на следующий день, когда пройдет сообщение о взрыве, постовой, безусловно, вспомнит об остановленной машине с тремя пассажирами. А если появятся еще и свидетельские показания из Рязани, то сразу же выйдут и на машину, и на пассажиров. Террористы должны были ждать утра, тем более что нельзя было покинуть объект до проведения взрыва. Боевая задача была еще не выполнена. Утром на шоссе будет много машин. Из-за теракта первые несколько часов будет паника. Если свидетели и засекли двоих мужчин и женщину на машине, ориентировка милиции будет дана на троих террористов; искать будут именно двоих мужчин и женщину. Один человек на машине всегда ускользнет от любой облавы.
Именно так описывала газета "Труд" операцию "Перехват" в действии:
"Накал в Рязани достиг предела. По улицам шли усиленные патрули милиции и курсанты местных военных институтов. Все въезды и выезды в город были блокированы вооруженной до зубов патрульно-постовой службой и автоинспекторами. Скопились многокилометровые пробки легковых и грузовых машин, двигавшихся в сторону Москвы и от нее. Обыскивали все салоны и кузова. Искали троих террористов, двух мужчин и женщину, чьи приметы были развешаны чуть ли не на каждом столбе".
Получив инструкции, один из троих террористов выехал 23 сентября в направлении Москвы, бросил машину в районе Коломны и беспрепятственно добрался до Москвы каким-то другим способом. От рязанской милиции, таким образом, один из террористов ушел и увез машину. Вечером 23 сентября на трассе Москва-Рязань в районе Коломны, приблизительно на полпути к Москве, машина была найдена милицией - без пассажиров. Это была та самая машина "с заклеенными номерами, на которой перевозилась взрывчатка", - сообщал Блудов. Оказалось, автомобиль числился в розыске. Иными словами, террористы проводили операцию на угнанной машине (классический для теракта случай).
Угон машины под Коломну - не случайность. Если машина была украдена в Москве или Московской области, милиция вернет машину хозяевам по месту жительства. Никому, скорее всего, в голову не придет, что именно на этой машине неизвестные террористы перевозили гексоген для взрыва дома в совсем другой области, в Рязанской. Соответственно, не станут проводить анализ на содержание в машине микрочастиц гексогена и других взрывчатых веществ. За двумя оставшимися в Рязани террористами сообщник сможет вернуться на следующий день на обычной оперативной машине ФСБ и вывезти их в Москву без риска быть схваченными. С другой стороны, если бы обнаружилось, что именно на машине, найденной под Коломной, был совершен теракт, брошенная на полпути в Москву машина указывала бы на то, что террористы ушли. Кольцо оцепления вокруг Рязани должно было бы разжаться, и это во всех случаях облегчило бы уход оставшихся двоих террористов.
Итак, двое террористов остались в Рязани. Из предоставленной нам рязанским УФСБ информации мы знаем, что в Рязани террористы затаились на заранее снятой квартире, а не скитались в ночь с 22 на 23 сентября по подъездам домов в незнакомом городе. Можно сделать вывод, что места проживания террористы обеспечили себе заблаговременно. Понятно, что тогда у них было время и для выбора объекта, далеко не случайного, и для подготовки теракта. Застигнутые операцией "Перехват" врасплох, террористы решили переждать в городе. Аргументация, подтверждающая эту версию, следующая.
Очевидно, что о готовящемся в Рязани взрыве (все официальные участники событий, сотрудники силовых ведомств, дипломатично используют слово "учения") руководство Рязанской области не знало. Губернатор области В. Н. Любимов заявил об этом 24 сентября в интервью в прямом эфире: "Об этом учении не знал даже я". Глава администрации Рязани Маматов был откровенно раздражен: "Из нас сделали подопытных кроликов. Проверили Рязань "на вшивость". Я не против учений - сам служил в армии, принимал в них участие, но подобного никогда не видел".
Управление ФСБ по Рязанской области также не было поставлено в известность. Ю. Блудов сообщил, что "ФСБ не было заранее осведомлено о том, что в городе проводились учения". Начальник рязанского УФСБ генерал-майор А. В. Сергеев сначала сообщил в интервью местной телестудии "Ока", что ему ничего не известно о проводимых "учениях". И только позже на вопрос журналистов, располагает ли он каким-нибудь официальным документом, подтверждающим, проведение в Рязани учений, через своего пресс-секретаря ответил, что доказательством учений для него является телевизионное интервью директора ФСБ Патрушева. По этой причине местное ФСБ, по воспоминаниям одной из жительниц дома 14/16, Марины Витальевны Севериной, ходило затем по квартирам и извинялось: "Приходили к нам из ФСБ - несколько человек во главе с полковником. Извинялись. Говорили, что сами ничего не знали". И это тот случай, когда мы верим сотрудникам ФСБ, и верим в их искренность.
Областное УФСБ понимало, что рязанцев подставили, что в организации взрыва генпрокуратура России и общественность могут обвинить рязанское УФСБ. Потрясенные коварством своих московских коллег, рязанцы решили обеспечить себе алиби и объявить всему свету, что акция готовилась в Москве. Только так можно объяснить заявление УФСБ по Рязанской области, появившееся вскоре после интервью Патрушева об "учениях" в Рязани. Приведем текст заявления рязанского УФСБ полностью:
"Как стало известно, закладка обнаруженного 22.09.99 г. имитатора взрывного устройства явилась частью проводимого межрегионального учения. Сообщение об этом стало для нас неожиданностью и последовало в тот момент, когда Управлением ФСБ были выявлены места проживания в городе Рязани причастных к закладке взрывного устройства лиц и готовилось их задержание. Это стало возможным благодаря бдительности и помощи многих жителей города Рязани, взаимодействию с органами внутренних дел, профессионализму наших сотрудников. Благодарим всех, кто содействовал нам в этой работе. Мы и впредь будем делать все возможное, чтобы обеспечить безопасность рязанцев".
Этот уникальный документ позволяет нам ответить на главные интересующие нас вопросы.
Во-первых, рязанское УФСБ не имело отношения к операции по подрыву дома в Рязани.
Во-вторых, по крайней мере два террориста были обнаружены в Рязани.
В-третьих, террористы проживали в Рязани, пусть временно, причем выявлена, видимо, была целая сеть конспиративных квартир, по крайней мере не менее двух.
В-четвертых, в момент, когда готовилось задержание террористов, из Москвы последовал приказ террористов не задерживать, поскольку теракт в Рязани - "учения" ФСБ.
Чтобы у нас не было сомнения в неслучайном и безошибочном характере заявления УФСБ, рязанское руководство почти дословно повторило его в формате интервью. 21 марта 2000 года, за пять дней до президентских выборов, когда тема сорвавшегося взрыва в Рязани была выдвинута на повестку дня политическими мотивами конкурирующих за власть сторон, начальник следственного отделения УФСБ РФ по Рязанской области подполковник Юрий Валентинович Максимов сообщил:
"Этим людям можно только посочувствовать и принести извинения. И нам непросто в этой ситуации. Мы воспринимали все события той ночи всерьез, как боевую обстановку. Сообщение об учениях ФСБ РФ стало для нас полной неожиданностью и последовало в тот момент, когда Управлением ФСБ были выявлены места проживания в Рязани причастных к закладке имитационного (как позже выяснилось) устройства и готовилось их задержание. Это стало возможным благодаря бдительности и помощи многих жителей Рязани, взаимодействию с органами внутренних дел, профессионализму наших сотрудников".
Таким образом, дважды документально было подтверждено, что террористы, заминировавшие дом в Рязани, были сотрудниками ФСБ, что на момент проведения операции они проживали в Рязани и что места их проживания были вычислены сотрудниками УФСБ по Рязанской области. Это дает нам возможность поймать Патрушева на очевидной лжи. 25 сентября в интервью одной из телекомпаний он заявил, что "те люди, которых, по идее, должны были сразу разыскать, находились среди вышедших на улицу жильцов дома, в котором якобы было заложено взрывное устройство. Они участвовали в процессе составления своих фотороботов, разговаривали с сотрудниками правоохранительных органов".
Действительность была совсем другой. Террористы разбежались по конспиративным квартирам. Но в тот момент, когда руководство рязанского УФСБ сообщило по долгу службы Патрушеву в Москву о неминуемом задержании террористов, Патрушев отдал приказ террористов не арестовывать и объявил предотвращенный в Рязани теракт "учениями". Можно себе представить выражение лица сотрудника рязанского УФСБ (а скорее всего Патрушеву докладывал сам генерал-майор Сергеев), когда ему отдали приказ отпустить террористов!
Повесив телефонную трубку, Патрушев немедленно дал свое первое в те дни интервью телекомпании НТВ: "Инцидент в Рязани не был взрывом, не было и предотвращения взрыва. Это были учения. Там был сахар, взрывчатого вещества там не было. Такие учения проводятся не только в Рязани. Но к чести рязанских правоохранительных органов и населения - они четко отреагировали. Я считаю, что учения должны быть приближенными к тому, что происходит в жизни, потому что иначе мы ничего не найдем и нигде не отреагируем ни на что".
Днем позже Патрушев добавил, что "учения" в Рязани вызваны информацией о предстоящих в России террористических актах. В Чечне уже подготовлены несколько групп террористов, которые "должны выдвинуться на российскую территорию и совершить ряд терактов. [...] Данная информация и подвела нас к тому, что необходимо провести учения, причем не такие, как были до этого, и провести их в жесткой форме. [...] Нам необходима готовность нашего личного состава, надо выявить те недостатки, которые имеются в организации работы, внести коррективы в ее организацию".
У "Московского комсомольца" (МК) хватило юмора: "24 сентября 1999 г. глава ФСБ Николай Патрушев выступил с сенсационным заявлением: попытка взрыва в Рязани вовсе не была таковой. Это было учение. [:] В тот же день министр МВД Владимир Рушайло поздравил своих работников с успешным спасением дома в Рязани от неминуемого взрыва".
В Рязани, конечно же, было не до смеха. Очевидно, что, несмотря на запрет Патрушева, рязанцы для страховки успешно произвели задержание террористов. Кого, где, сколько всего человек и что еще нашли рязанские сотрудники УФСБ в тех квартирах, мы, наверное, никогда не узнаем. При аресте террористы предъявили "документы прикрытия" и были задержаны до прибытия из Москвы офицеров центрального аппарата с документами, позволяющими забрать пойманных по горячим следам сотрудников ФСБ в Москву.
Дальше наше расследование упирается в привычный гриф "совершенно секретно". Уголовное дело, возбужденное в УФСБ РФ по Рязанской области по факту обнаружения взрывчатого вещества по статье "терроризм" (ст. 205 УК РФ) засекречено. Материалы дела недоступны общественности. Имена террористов (сотрудников ФСБ) скрываются. Мы даже не знаем, были ли они допрошены и что они сказали на этом допросе. А скрывать Патрушеву было что. "Ребята, ничего не могу сделать. В анализе - взрывчатые вещества, я обязан возбудить уголовное дело", - упрямо заявлял коллегам из Москвы следователь местного ФСБ, когда на него оказывалось давление. Тогда из центрального аппарата ФСБ прислали людей и попросту конфисковали результаты экспертизы.
29 сентября 1999 года газеты "Челябинский рабочий", "Красноярский рабочий" и самарская "Волжская коммуна" (1 октября) поместили идентичные статьи:
"Как стало известно из хорошо информированного источника в МВД России, никто из оперативных работников МВД и их коллег УФСБ Рязани не верит ни в какие "учебные" закладки взрывчатки в городе. [...] По мнению высокопоставленных сотрудников МВД России, на самом деле в Рязани жилой дом был реально заминирован неизвестными с применением настоящей взрывчатки" и "тех же детонаторов, что и в Москве [...] Косвенно эту теорию подтверждает и то, что возбужденное в Рязани уголовное дело по статье "терроризм" до сих пор не закрыто. Мало того, результаты первоначальной экспертизы содержимого мешков, проведенной на первом этапе экспертами местного МВД, изъяты сотрудниками ФСБ, прибывшими из Москвы, и немедленно засекречены. А милиционеры, общавшиеся со своими коллегами-криминалистами, проводившими первую экспертизу мешков, по-прежнему утверждают, что в них действительно был гексоген, и ошибки быть не может".
Оказание давления на следствие и засекречивание уголовного дела являлись незаконными деяниями. Согласно статье 7-й закона РФ "О государственной тайне", принятого 21 июля 1993 года, "не подлежат к отнесению к государственной тайне и засекречиванию сведения [...] о чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, и их последствиях; [...] о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина; [...] о фактах нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами".
Более того, как написано в том же законе: "Должностные лица, принявшие решения о засекречивании перечисленных сведений либо о включении их в этих целях в носители сведений, составляющих государственную тайну, несут уголовную, административную или дисциплинарную ответственность в зависимости от причиненного обществу, государству и гражданам материального и морального ущерба. Граждане вправе обжаловать такие решения в суд".
Увы, похоже, что засекретившие уголовное дело лица не понесут ответственности согласно закону 1993 года.
В марте 2000 года (перед самыми выборами) избирателям продемонстрировали одного из трех террористов - "сотрудника спеццентра ФСБ", который рассказал, что все трое террористов выехали из Москвы в Рязань вечером 22 сентября, что они нашли случайно незапертый подвал; на рынке купили мешки с сахарным песком, а в рязанском оружейном магазине "Кольчуга" - патрон, из которого тут же сделали "муляжи взрывного устройства. Все это дело было сконцентрировано вместе для проведения данного мероприятия... Это не диверсия, а учения. Мы особенно и не прятались".
22 марта (до выборов четыре дня) в защиту рязанских учений ФСБ выступила Ассоциация ветеранов группы "Альфа" в лице бывшего командира подразделения "Вымпел" ФСБ России генерал-лейтенанта запаса Дмитрия Герасимова и бывшего командира группы "Альфа" героя Советского Союза генерал-майора в отставке Геннадия Зайцева. Герасимов заявил, что боевые взрыватели на учениях в Рязани не применялись, а вместо них использовался "патрон с шариковым наполнителем", должный произвести "шокирующее действие". Шокирующее впечатление взрыватель действительно произвел, так что с этой точки зрения "учения" прошли успешно.
Версия о наличии боевых взрывателей во время учений возникла, по мнению Зайцева, из-за неисправности измерительных приборов, которые применялись сотрудниками УФСБ по Рязанской области. Зайцев сообщил, что учения в Рязани проводились в том числе и служащими "Вымпела", для чего в Рязань накануне указанных событий вечером того же дня на частной машине выехала специальная группа. При этом к группе намеренно старались привлечь внимание. В магазине "Кольчуга" был куплен патрон с шариковым наполнителем; "злополучный сахарный песок, впоследствии названный некоторыми СМИ гексогеном, был куплен спецгруппой на местном базаре. И посему никак не мог быть взрывчаткой. Просто эксперты нарушили элементарные правила и воспользовались грязными приборами, на которых были остатки взрывчатых веществ от предыдущей экспертизы. За подобную халатность эксперты уже получили по заслугам. По данному факту возбуждено уголовное дело".
Наивность интервью "сотрудника спеццентра" и простота заявлений Герасимова и Зайцева поистине восхищают. Прежде всего, очень может быть, что трое офицеров "Вымпела" действительно выехали на частной машине в Рязань вечером 22 сентября и что ими были закуплены три мешка с сахарным песком и патрон в магазине "Кольчуга". Они старались привлечь внимание? Интересно, чем именно, если они покупали сахар? Ведь на рынке им продали сахар, а не гексоген! Чем же тут можно привлечь внимание? Одним купленным в магазине патроном для охотничьего ружья?
Патрушев, видимо, тоже считал, что в стране, где ежедневно происходят громкие убийства и взрываются дома с сотнями жителей, подозрение должны вызвать люди, покупающие сахар на рынке и охотничий патрон в магазине: "Все, что заложили условные террористы, они приобрели именно в Рязани - это и мешки с сахаром, и патроны, при покупке которых у них никто не спросил, есть ли право на их приобретение". Мелочь, конечно, но вот загадка: сколько патронов купили сотрудники ФСБ, один или несколько? (Закупки могли быть операцией прикрытия настоящих террористов, которые закладывали в подвал рязанского дома совсем другие мешки - с взрывчаткой и к "Вымпелу" никакого отношения не имели. Сами "вымпеловцы" в этом случае могли не знать, в чем именно смысл данного им задания по закупке одного патрона и трех мешков сахара.)
Наконец, Зайцев вводил читателей в заблуждение, утверждая, что уголовное дело было возбуждено против взрывотехника инженерно-технологического отдела старшего лейтенанта милиции Юрия Ткаченко за неправильно проведенную экспертизу, в то время как возбуждено оно было против террористов, оказавшихся сотрудниками ФСБ, а Ткаченко и второй взрывотехник рязанской милиции, Петр Житников, 30 сентября 1999 года были награждены денежнойыми премиями за проявленное мужество при обезвреживании взрывного устройства. Кстати, денежной премией за помощь в поимке террористов была награждена и Надежда Юханова, перехватившая телефонный звонок террористов в Москву.
В оправдание Зайцева можно сказать только то, что эксперт действительно несет уголовную ответственность за качество и объективность результатов экспертизы. И если бы Ткаченко провел некачественную экспертизу и выдал бы неправильный результат, против него, действительно, возбудили бы уголовное дело. Как мы знаем, его не возбудили, и именно потому, что экспертиза дала правильное заключение: в мешках было взрывчатое вещество.
В показаниях "сотрудника спеццентра" и Зайцева серьезная проблема возникает с нестыковкой времени. Террористов засекли у дома в Рязани вечером, в самом начале десятого. 180 км от Москвы до Рязани вечером в будний день террористы могли преодолеть самое быстрое за три часа. А еще им нужно было выбрать дом в незнакомом городе, купить мешки с сахаром, купить патрон в "Кольчуге", смастерить муляжи. А рынок в Рязани закрывается в будний день самое позднее в пять. А оружейный магазин "Кольчуга" закрывается самое позднее в шесть. Когда же именно и как был куплен сахар? Когда был куплен в "Кольчуге" патрон? Когда выехали террористы из Москвы? Сколько они ехали? Во сколько прибыли в Рязань?
Очевидно, что вся история про вечерний выезд сотрудников "Вымпела" из Москвы была выдумана от начала до конца. Формально-юридические доказательства этому предоставил сам Зайцев. 28 сентября 1999 года в офисе коломенской охранной фирмы "Оскордъ" состоялась пресс-конференция сотрудников силовых ведомств, где представитель Ассоциации ветеранов группы "Альфа" Г. Н. Зайцев пояснил свою позицию в отношении "инцидента" в Рязани: "Такого рода учения меня крайне возмущают. Нельзя упражняться на живых людях!" 7 октября репортаж об этой пресс-конференции опубликовала местная коломенская газета "Ять". Из этого заявления возмущенного Зайцева приходится сделать вывод, что в рязанской выходке он не участвовал. Лишь за четыре дня до президентских выборов, когда для организации победы Путина были мобилизованы все силы, Зайцева заставили выступить на пресс-конференции и принять на себя и "вымпеловцев" вину за рязанские "учения". Те, кто привлекал Зайцева к пропагандистской акции, об его пресс-конференции в Коломне, конечно, не знали.
Своим лжесвидетельством 22 марта 2000 года Зайцев продемонстрировал главное: сотрудники спецслужб могут лгать, если этого требуют интересы органов государственной безопасности и если получен соответствующий приказ.
В России половина преступников "косит" под умалишенных или непроходимых дураков. Так вернее: дают меньшие сроки, а то и просто отпускают ("что с дурака взять"). Патрушев справедливо рассудил, что за терроризм против собственного народа можно получить пожизненное заключение, а за идиотизм в России даже с работы не снимут. (А кто, собственно, мог уволить Патрушева? Только Путин!) И действительно, из-за рязанской выходки не был уволен ни один сотрудник ФСБ. Более того, вскоре Патрушев получил "Героя России", а недавно - еще и звание генерала армии!
Психологический расчет Патрушева оказался правильным. Политической элите России комфортнее было считать Патрушева не злодеем, а идиотом. "Мне представляется, что это чудовищно, - прокомментировал в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" заявление Патрушева об "учениях" руководитель депутатской группы "Российские регионы" Олег Морозов. - Я понимаю, что спецслужбы имеют право на проверку деятельности, но не столько нашей собственной, сколько своей собственной". Кроме того, сложно "представить себя на месте этих людей" (в Рязани), поэтому "не стоило, нельзя было платить такую цену за проверку" действий ФСБ и бдительности граждан.
Морозов заявил, что действия ФСБ можно будет простить, если ФСБ гарантирует, что теракты больше не повторятся. И это было главное в его речи. Россиян нужно было спасать от террора ФСБ. Тонкий дипломат Морозов предложил террористу Патрушеву сделку: мы вас не наказываем и закрываем глаза на уже произошедшие в России взрывы, а вы прекращаете операцию по подрыву в России жилых домов. Патрушев услышал Морозова: взрывы прекратились. Патрушев остался сидеть в своем кресле с клеймом "дурака". Однако вопрос о том, кто именно в этой ситуации оказался дураком, можно считать открытым.
Правда, были люди, которые придерживались мнения, что Патрушев не идиот, а умалишенный. 25 сентября 1999 года "Новые известия" поместили статью Сергея Агафонова, на которую Патрушев в сложившейся ситуации даже не обиделся: "Интересно, насколько четко ориентируется сам глава ФСБ в том, что происходит в жизни? Адекватно ли руководитель спецслужбы воспринимает окружающую его действительность? Не путает ли цвета, узнает ли родных? Эти тревожные вопросы теребят душу, поскольку разумно объяснить всероссийскую педагогическую спецоперацию ФСБ на живых людях не представляется возможным". Агафонов предположил, что "генерал Патрушев серьезно болен" и "его надо срочно лечить, освободив от непосильных обязанностей".
В ФСБ, конечно же, не могло быть единодушия относительно проведенной Патрушевым операции. После провала в Рязани даже подчиненные готовы были подвергнуть руководство критике (а Патрушеву приходилось эту критику сносить). Так, начальник ЦОС УФСБ по Москве и Московской области Сергей Богданов назвал "учения" в Рязани "грубой и непродуманной работой" (раз попались - грубая работа). Начальник УФСБ по Ярославской области генералмайор А. А. Котельников на вопрос об "учениях" ответил: "У меня есть своя точка зрения относительно рязанских учений, но комментировать действия своих коллег я бы не хотел" (попробовал бы он их прокомментировать!).
Обратим внимание на то, что никто из действующих или отставных руководителей ФСБ не стал проводить серьезного критического анализа действий "коллег". Эту почетную работу профессионалы силового ведомства предоставили журналистам. Последние, подвергаясь нападкам со стороны ФСБ, как могли делали свое дело. Начали, разумеется, с сахара.
Три мешка с сахарным песком покоя никому не давали. Террористы из ФСБ сообщили (скорее всего это были совсем другие эфэсбэшники), что купили сахар на местном рынке и что был он производства Колпянского сахарного завода в Орловской области. Но если сахар был самый обыкновенный, из Орловской области, зачем же его отсылали на экспертизу в Москву? И, что важнее, зачем лаборатория на экспертизу его приняла? Да не одна лаборатория, а две - разных ведомств (МВД и ФСБ). И зачем проводили позже повторную экспертизу? Неужели с первого раза нельзя было распознать сахар?
И почему все это тянулось несколько месяцев? Забрать сахар для экспертизы в Москву Патрушеву имело смысл лишь для того, чтобы лишить рязанцев вещественных доказательств, и только в том случае, если в мешках была взрывчатка.
Между тем из пресс-службы ФСБ поступило сообщение, что для проверки содержимого рязанских мешков их вывезли на полигон и попытались взорвать. Взрыва не получилось, так как в них был обыкновенный сахар - победно рапортовала ФСБ. "Интересно, какой идиот повезет взрывать на полигон три мешка обычного сахара?" - иронично замечала газета "Версия". Действительно, зачем же ФСБ отсылала мешки на полигон, если знала, что в Рязани проводились "учения", а в мешках был сахар, купленный сотрудниками "Вымпела" на местном базаре?
А тут еще, и опять под Рязанью, обнаружили новые мешки с гексогеном. К тому же их было много, и попахивало связью с ГРУ. На военном складе 137-го Рязанского полка ВДВ, расположенном под Рязанью, на территории специализированной базы для подготовки разведывательно-диверсионных отрядов, хранился гексоген, расфасованный в 50-килограммовые мешки из-под сахара, подобные найденным на улице Новоселов.
Осенью 1999 года рядовой воздушно-десантных войск (воинская часть 59236) Алексей Пиняев и его сослуживцы были командированы из Подмосковья в Рязань именно в этот полк. Охраняя в ноябре 1999 года "склад с оружием и боеприпасами" Пиняев с приятелем проникли на склад скорее из любопытства и увидели в помещении те самые мешки с надписью "Сахар".
Воины-десантники штык-ножом проделали дырку в одном из мешков и отсыпали в пластиковый пакет немного казенного сахара. Однако чай с ворованным сахаром оказался странного вкуса и не сладкий. Перепуганные бойцы отнесли кулек командиру взвода. Тот, заподозрив неладное, благо история о взрывах у всех была на слуху, решил проверить "сахар" у специалиста-подрывника. Вещество оказалось гексогеном.
Офицер доложил по начальству. В часть нагрянули сотрудники ФСБ из Москвы и Тулы (где, как и в Рязани, стояла воздушно-десантная дивизия). Полковых особистов к расследованию не допустили. Десантников, обнаруживших гексоген, таскали на допросы за "раскрытие государственной тайны". "Вы даже не догадываетесь, ребята, в какое серьезное дело влезли", - сказал один из офицеров. Прессе объявили, что солдата по фамилии Пиняев в части вообще нет, а информация о найденных на военном складе мешках с гексогеном - выдумка журналиста "Новой газеты" Павла Волошина. ФСБ по данному инциденту провела служебное расследование. Вопрос о взрывчатке успешно замяли, а командира и сослуживцев Пиняева отправили служить в Чечню.
Самому Пиняеву придумали более мучительное наказание. Сначала его заставили отказаться от своих слов (можно представить, какое давление оказало на него ФСБ!). Затем начальник Следственного управления ФСБ РФ заявил, что "солдат будет допрошен в рамках возбужденного против него уголовного дела". А сотрудница ЦОС ФСБ подвела итог: "Попал солдатик..."
Уголовное дело против Пиняева возбудили в марте 2000 года за кражу с армейского склада с боеприпасами... кулька с сахаром. Все-таки в остроумии ФСБ не откажешь. Только трудно понять, какое отношение к мелкой краже продуктов питания имело Следственное управление ФСБ России.
Как утверждали рязанские саперы, взрывчатку в 50-килограммовых мешках не держат, не упаковывают и не перевозят - слишком опасно. Для взрыва небольшого строения достаточно 500 г взрывчатой смеси. 50-килограммовые мешки, замаскированные под сахар, нужны исключительно для террористических актов. Видимо именно с этого склада и были получены три мешка, уложенные затем под несущую опору дома в Рязани. Приборы рязанских экспертов не ошиблись.
История со 137-м полком ВДВ имела свое продолжение. В марте 2000 года, перед самыми выборами, десантники подали в суд на "Новую газету", опубликовавшую интервью с Пиняевым. Исковое заявление "О защите чести, достоинства и деловой репутации" было подано в Басманный межмуниципальный суд командованием полка. Как заявил командир полка Олег Чурилов, данная статья оскорбила не только честь полка, но и всей российской армии, поскольку такого рядового в сентябре 1999 года в полку не было. "И то, что солдат может проникнуть на склад, где хранится вооружение и взрывчатые вещества, не соответствует действительности, потому что он не имеет права в него войти во время несения караульной службы".
В общем, Пиняева не было, но под суд его отдали. В мешках был сахар, но имело место "раскрытие государственной тайны". А в суд на "Новую газету" 137-й полк подал не из-за статей о гексогене, а потому, что караульный во время службы не имеет права зайти на охраняемый им склад, и обратные утверждения на эту тему оскорбляли российскую армию.
Со взрывателями тоже выходило не гладко. Взрыватель, как бы ни пытался убедить в обратном Зданович, был настоящий, боевой, о чем твердо заявил в интервью агентству "Интерфакс" 24 сентября председатель Рязанской областной Думы Владимир Федоткин: "Это было самое настоящее взрывное устройство, никаких учений".
Взрыватель - очень важный формальный момент. По инструкции учения с боевым взрывателем на гражданском объекте и с гражданским населением проводить нельзя. Посудите сами, взрыватель могут украсть (тогда за это кто-то должен нести ответственность), его могут взорвать дети или бомжи, если найдут взрыватель в мешках с сахаром. Если бы взрыватель не был боевым, уголовное дело не могли бы возбудить по статье 205-й УК РФ (терроризм), оно было бы возбуждено по факту обнаружения взрывчатки и передано в МВД, а не в ФСБ. В конце концов, если говорить об "учениях", бдительность рязанцев проверялась на проворное обнаружение мешков со взрывчатым веществом, а не на работу с взрывателем. С боевым взрывателем такую проверку ФСБ проводить не могла.
Чтобы убедиться, что это действительно так, "Новая газета" обратилась к одному из военных специалистов, полковнику, и задала ему вопрос, "проводятся ли учения с применением реальных взрывчатых веществ" и "существуют ли инструкции и постановления, которые регламентируют подобную активность". Вот что ответил полковник:
"Мощные взрывные устройства не используют даже в учениях с боевой стрельбой. Обходятся взрывпакетами. Если же нужно проверить умение находить и обезвреживать взрывное устройство, к примеру мину, используют макеты, в которых нет ни взрывателя, ни тротила. Занятия по подрывному делу, конечно, включают реальный подрыв достаточно сильных взрывных устройств (специалисты должны уметь их уничтожать). Но [...] проводятся такие учения локально, без посторонних. Присутствуют исключительно подготовленные люди. О вовлечении гражданского населения и речи не идет. Все это строго регламентировано. Есть наставления по инженерному обеспечению, наставления по разминированию, соответствующие инструкции и приказы. Безусловно, для армии и спецслужб они сходные".
Непосвященному трудно понять, что скрывается за невинной фразой "возбуждено уголовное дело по ст. 205". Прежде всего это означает, что следствие будет проводиться не по линии МВД, а по линии ФСБ, так как теракт - это подследственность ФСБ. ФСБ и так перегружена делами, лишнего дела не возьмет. И раз уж она приняла дело, то, значит, основания были веские (этими вескими основаниями были результаты экспертизы). Надзор за следствием ФСБ осуществляет прокуратура, а розыск преступников совместно с ФСБ осуществляет МВД. Преступление, по которому возбуждено уголовное дело, в течение суток докладывается дежурному по ФСБ России по телефонам и 224-1869; либо по телефонам оперативной связи 890-726 и 890-818; либо по телефону высокочастотной связи 52816. Обо всех поступивших сообщениях дежурный докладывает каждое утро в форме составленной им сводки лично директору ФСБ. Если же происходит что-то серьезное, например, предотвращение теракта в Рязани, дежурный вправе позвонить директору ФСБ домой, даже ночью. Отдельной сводкой ежедневно докладываются материалы СМИ о ФСБ и о сотрудниках ФСБ.
В течение нескольких суток со дня возбуждения уголовного дела по линии ФСБ составляется еще и аналитическая справка по линиям работы. Например, начальник отдела по борьбе с терроризмом рязанского УФСБ составляет справку на имя начальника Управления по борьбе с терроризмом ФСБ России. Эта справка затем поступает через секретариат заместителю директора ФСБ, курирующему соответствующий департамент. Оттуда справка поступает директору ФСБ. Так что об обнаружении в подвале рязанского дома мешков с взрывчаткой и боевого взрывателя Патрушев знал не позднее 7 часов утра 23 сентября. Когда кругом взрывы, подчиненному не доложить наверх о предотвращенном теракте - равносильно самоубийству. Ведь предотвращение теракта - радостное событие. Это и награды, и повышения в должности, и премиальные. И общественный резонанс, наконец.
А тут вместо праздника - неловкое положение. В связи с инцидентом в Рязани Зданович заявил 24 сентября, что ФСБ приносит жителям города извинения. Обратим внимание на то, что еще сутки назад в интервью НТВ Зданович не извинялся. Следовательно, директива свести все к идиотизму, чтобы не получить обвинения в терроризме, Здановичу была спущена Патрушевым именно 24 сентября:
"Генерал Александр Зданович принес сегодня от лица Федеральной службы безопасности России извинения жителям Рязани за причиненные им в ходе антитеррористических учений вынужденные неудобства, а также пережитое ими психологическое напряжение. "Спецслужба благодарит рязанцев за проявленные бдительность, выдержку и терпение",- подчеркнул он. В то же время Зданович призвал россиян отнестись с пониманием к необходимости проведения "в жестком режиме" проверки уровня готовности, в первую очередь правоохранительных органов, к обеспечению безопасности населения, а также бдительности самих граждан в условиях активизировавшегося терроризма. Генерал рассказал, что на этой неделе ФСБ РФ провела в ряде городов России в рамках операции "Вихрь-Антитеррор" мероприятия по проверке реакции местных правоохранительных органов, включая территориальные подразделения самой ФСБ, и населения на "смоделированные" действия террористов по закладе взрывчатых устройств. Как констатировал представитель спецслужбы, при этом "были выявлены серьезные недостатки". "К сожалению, в некоторых из проверенных городов никакой реакции на "потенциальные закладки" правоохранительными органами проявлено не было". ФСБ, по словам Здановича, проводила операцию в максимально приближенных к реальной террористической угрозе условиях - иначе не было бы никакого смысла в подобных проверках. Естественно, что при этом ни местные органы власти, ни местные правоохранительные структуры в известность о "террористах" не ставились. Именно поэтому результаты проверки дают истинную картину обеспеченности уровня безопасности россиян в различных городах страны. Последняя в ряду проверенных городов, Рязань, оказалась, как подчеркнул генерал, далеко не последней по бдительности населения, но, к сожалению, не столь же благополучной по действиям правоохранительных органов. В настоящее время в ФСБ РФ идет анализ результатов проведенной проверки с тем, чтобы срочно внести необходимые коррективы в работу правоохранительных органов по обеспечению безопасности жизни россиян. После подведения итогов и выяснения причин "сбоев" в самой операции, заверил Александр Зданович, незамедлительно будут приняты надлежащие меры".
Таким образом, ФСБ сделала неоднозначное заявление о том, что Рязань была последним городом, в котором проводились учения. Между тем именно с 23 сентября ФСБ начинает в срочном порядке (и вопреки заявлению Здановича) организовывать учения по проверке бдительности населения. Пресса пестрит сообщениями об "учебных закладках", которые совершенно невозможно отличить от хулиганских выходок телефонных террористов: то в одном, то в другом людном месте - на почтах, в учреждениях, в магазинах - закладываются муляжи бомб, а на следующий день в СМИ даются красочные описания того, как именно измученные жители не обратили на муляж внимания. Это Патрушев обеспечивал себе алиби - пытался доказать, что рязанские "учения" были звеном в цепи проверок, организованных глупой ФСБ по всей России.
Как только не изощрялись журналисты. Как только они не обзывали этих тупых эфэсбэшников, не поймавших ни одного настоящего террориста, но зато проводящих глупые военные игры в стране, где действительно орудует терроризм. Названия типа "Подлость и тупость ФСБ", "Федеральная служба провокаций", "Страна напуганных идиотов", "Человек человеку - собака Павлова" или "Спецслужбы поимели рязанцев" - не сильно выделялись на общем фоне. Но "подлое и тупое" руководство ФСБ с поразительным упрямством проводило все новые и новые "учебные закладки" и почему-то не слишком обижалось на осмелевших журналистов. Кроме одного случая: когда они писали о Рязани.
Вот несколько типовых "учений" конца сентября - октября 1999 года.
- В Москве сотрудники ФСБ пришли в отделение милиции с коробкой, на которой было написано "бомба". Им позволили пройти в помещение, где проверяющие оставили груз в одном из кабинетов, и удалились. Обнаружили коробку только через два дня.
- Муляж взрывного устройства подложен в Москве в пиццерии на Волхонке (не обнаружен).
- В подмосковной Балашихе в начале октября нашли заброшенное здание, сделали вид, что в нем произведен взрыв, и проводили затем в здании и вокруг него учения с привлечением милиции, ФСБ и МЧС по спасению пострадавших от произошедшего взрыва.
- То ли учения, то ли хулиганства с подкладыванием муляжей бомб неоднократно происходили в Туле и в Челябинске.
- В конце октября в Омске сотрудники Управления ФСБ Омской области по фальшивым документам беспрепятственно заехали на автомобиле на территорию предприятия Омскводоканал и, преодолевая трехуровневую защиту предприятия, "взорвали" емкости с жидким хлором.
- В Иванове эфэсбэшники заложили мешки с сахарным песком в подвал пятиэтажного жилого дома (не обнаружены).
- Там же муляж взрывного устройства был оставлен в троллейбусе. Бдительные пассажиры сразу заметили коробку с проводами и отдали ее водителю. Тот забрал ее к себе в кабину и ездил с нею весь день. Потом привез коробку на конечную остановку и сам ее разобрал.
- Снова в Иванове оставили в такси коробку с муляжом бомбы. Водитель возил ее целый день, а потом выбросил на обочину, где она пролежала еще несколько часов, так и не замеченная прохожими.
- 22 сентября в туалете Центрального рынка в Иванове обнаружили взрывное устройство. Рынок оцепили, всех продавцов и покупателей срочно эвакуировали. Прибывшим военным потребовался час, чтобы разобраться, с какой именно бомбой они имеют дело. Бомба оказалась муляжом. Правоохранительные органы взялись выяснять, кто так профессионально "пошутил", тем более что муляж находился в туалете, предназначенном для узкого круга работников рынка, и запирался на замок. На поиски злоумышленников бросили весь личный состав ивановской милиции. В разгар операции представители ФСБ Москвы сделали официальное заявление: на рынке проходили учения. Муляж подложили московские сотрудники ФСБ.
- В Тольятти "заминировали" Волжский автозавод (ВАЗ). Муляж взрывного устройства нашли и обезвредили. Там же "взорвали" одну из городских гостиниц, в которой находилось до 50 человек. На "спасение" отвели полтора часа. В учениях участвовали милиция, пожарные, МЧС, "скорая помощь" и газовики. На Чапаевском мясокомбинате тоже провели учебное минирование. Работник, нашедший "взрывное устройство", разобрал его, а часовой механизм, заложенный в муляже, забрал себе.
- В Новомосковске Тульской области переодевшийся в диверсанта сотрудник ФСБ проник на химический комбинат "Азот", написал на цистерне с аммиаком "заминировано" и, никем не замеченный, удалился. За две недели до учений на заседании губернской антитеррористической комиссии представитель "Азота" заявил, что собственными силами они не в состоянии охранять предприятие, а на вневедомственную охрану денег нет.
Учения с последствиями были проведены в Санкт-Петербурге. Грузовик с иногородним номером, наполненный мешками с условной взрывчаткой, припарковали на спецстоянке перед зданием Следственного управления ГУВД и УФСБ Санкт-Петербурга и Ленинградской области на Захарьевской улице. Машина "террористов", не привлекая внимания, простояла там целые сутки, хотя грузовиков на ведомственной стоянке отродясь не было. Результатом проведенного учения было увольнение с должности начальника ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области генерал-майора милиции Виктора Власова (ради этого, собственно, и припарковывали к ГУВД грузовик).
Любой несостоявшийся или предотвращенный теракт, а то и просто бандитскую выходку теперь легко списывали на возможные учения ФСБ. В начале октября из девятиэтажного дома # 4 по 3-й Гражданской улице в Москве были спешно эвакуированы жильцы. На каменных ступеньках, ведущих в подвал, кто-то обнаружил четыре ящика с 288 минными взрывателями. Такого количества взрывчатого вещества было достаточно, чтобы взорвать дом.
Как утверждали жильцы, во дворе их дома остановились две автомашины "Жигули". Несколько крепких мужчин вытащили из багажников машин четыре массивных деревянных ящика, обитых железом, и, оставив их на подвальных ступеньках, скрылись. Через полторы минуты первые милицейские наряды уже работали на месте происшествия. Еще через пятнадцать минут ящики осматривали специалистывзрывотехники ФСБ, а вокруг дома была создана так называемая зона отторжения.
Милиция не смогла установить, кому принадлежат машины, из которых выгружали боеприпасы. Фотороботы террористов спортивного телосложения составить также не удалось. А у ведущих расследование милиционеров кроме традиционной версии о "чеченском следе" появилась еще и версия о проверке бдительности, проводимой спецслужбами.
Обратим внимание на то, в каком режиме работали правоохранительные органы Рязани в дни, когда Патрушев решил провести там "учения". В период с 13 по 22 сентября рязанские спецгруппы более сорока раз выезжали на сообщения жителей о заложенных взрывных устройствах. Так, 13 сентября в течение 20 минут из дома # 18 по улице Костюшко и прилегающих к нему домов были эвакуированы все жители. За полтора часа дом был обследован от подвалов до чердаков. В операции приняли участие курсанты ВДВ, наряды милиции, бригады "скорой помощи", сотрудники ГОиЧС, саперы ОМОНа. Подобная эвакуация была проведена также из дома по улице Интернациональной. В эти же дни пришлось эвакуировать редакцию газеты "Вечерняя Рязань" и учеников школы # 45. Всюду тревога оказалась ложной.
В один из подъездов дома # 32 на Станкозаводской школьники из озорства подбросили боевой снаряд РГД-22.
Операция по разминированию проводилась также в центре города, на Площади Победы. Там подозрительным предметом оказался вкопанный в землю пустой газовый баллон.
Помимо этого в городе шла операция "Вихрь-Антитеррор" по направлениям "Динамит" и "Иностранец". Спецотряды ежесуточно три раза в день проверяли 3.812 городских подвалов и 4.430 чердаков.
Днем 22 сентября из московского ФСБ в Рязань пришло сообщение, что по имеющейся в Москве информации один из домов по улице Бирюзова заминирован. Какой именно, неизвестно. В Рязани немедленно началась проверка всех домов улицы. Временно были эвакуированы тысячи людей, проверены все квартиры. Найдено ничего не было. Позже выяснилось, что тревога была ложной и организовал ее телефонный террорист. Тут-то Патрушев и решил проверить бдительность рязанцев в ночных условиях.
Закладка мешков в жилом доме в Рязани не могла быть учебной по ряду формальных обстоятельств. При проведении учений в обязательном порядке должен иметься заранее составленный план учений. В нем должны быть определены: руководитель учений, его заместитель, наблюдатели и проверяемые, т. е. те, кого проверяют (жители Рязани, сотрудники УФСБ по Рязанской области и т. д.). План должен расписать вопросы, подлежащие проверке. План должен иметь так называемую легенду, своеобразный сценарий разыгрываемого спектакля. В случае с Рязанью - сценарий закладывания в подвал жилого дома мешков с сахарным песком. В плане должно быть оговорено материальное обеспечение учений: автотранспорт, денежные средства (например, на покупку трех мешков сахара по 50 кг каждый), питание (если в учениях принимает участие большое количество людей), вооружение, средства связи, система кодовой связи (кодовые таблицы).
После всего этого план утверждается у вышестоящего руководства, и только затем, на основании утвержденного плана, издается письменный (и только письменный) приказ о проведении учений. Перед непосредственным началом учений лицу, утвердившему план учений и отдавшему приказ об их проведении, докладывается о начале учений. После окончания учений - докладывается об их окончании. В обязательном порядке составляется докладная записка о результатах учений, где определяются положительные итоги и недостатки, поощряются отличившиеся, указываются провинившиеся. Этим же приказом списываются материальные ценности, израсходованные или уничтоженные в ходе учений (в рязанском случае - как минимум три мешка с сахарным песком и патрон для детонатора).
О планируемом проведении учений в обязательном порядке должны быть поставлены в известность начальник местного УФСБ. Он находится в прямом подчинении у директора ФСБ, и проверять Сергеева без санкции Патрушева никто не имеет права. Точно так же без санкции Сергеева не имеют права проверять сотрудников рязанского УФСБ, подчиненных Сергеева. Значит, Патрушев и Сергеев должны были быть в курсе "учений" и обязаны были сделать заявление о проводимых "учениях" уже вечером 22 сентября. Между тем со стороны Патрушева такое заявление последовало только 24 сентября, а со стороны Сергеева не последовало вовсе, так как об "учениях" он ничего не знал.
Согласно положению ФСБ имеет право проверять только себя. Она не может проверять другие структуры или же частных граждан. Если ФСБ проверяет МВД (например, рязанскую милицию), то это уже совместные с МВД учения, и о них ставятся в известность еще и соответствующие руководители МВД в центре и на местах. Если учения затрагивают гражданское население (как было в Рязани), то привлекаются еще и службы гражданской обороны и МЧС. Во всех случаях, составляется совместный план учений, подписываемый руководителями всех ведомств. Утверждается этот план у лица, курирующего все вовлеченные в учения силовые структуры.
Учения могут быть максимально приближенными к реальной ситуации, например учения с боевой стрельбой. Однако проводить учения, при которых могут пострадать люди или же может возникнуть опасность заражения окружающей среды, категорически воспрещается. Особо оговорен запрет на проведение учений в отношении военнослужащих и подразделений, несущих боевую службу, или кораблей, стоящих на боевой вахте. Если пограничник стоит на посту, запрещено ради проверки его бдительности имитировать переход границы. Если есть охраняемый объект, нельзя в рамках учений нападать на объект.
Боевая служба отличается от учений тем, что во время службы решаются боевые задачи с боевым оружием. В каждом роде войск (и в милиции) есть устав боевой службы, в котором все расписано до деталей. 22-23 сентября 1999 года в Рязани рязанские милицейские патрули несли боевую службу с оружием и специальными средствами, которые имели право применять при задержании сотрудников ФСБ, закладывающих непонятные мешки в подвал жилого дома. Вся милиция Рязани после серии взрывов в России работала в усиленном режиме, в условиях реальной опасности совершения терактов. А значит, при проведении необъявленных учений незадачливых сотрудников ФСБ могли просто пристрелить.
А тут еще уголовное дело по ст. 205. Это означает, что следователь выписал постановление о розыске и задержании подозреваемых и что их при задержании могли убить. Основания о возбуждении уголовного дела четко определены в Уголовно-процессуальном кодексе (УПК) РФ. Там нет подпункта о возбуждении уголовного дела в ходе учений или в связи с учениями. Необоснованное или незаконное возбуждение уголовного дела есть преступление само по себе, равно как и его незаконное прекращение.
И наконец, учения не могли проходить без наблюдателей, т. е. тех, кто со стороны оценивает результаты учений, составляет затем отчеты о достижениях и промахах, поощряет, взыскивает, делает выводы. В Рязани наблюдателей не было.
Если бы Патрушев, вопреки всем существующим нормам, уставам и положениям отважился все-таки отдать приказ на проведение тайных учений, его поступок следовало бы считать преступлением. Начнем с того, что Патрушев нарушил "Федеральный закон об органах Федеральной службы безопасности в Российской Федерации", принятый Государственной думой 22 февраля 1995 года и утвержденный президентом. Статья 8-я этого закона гласит, что "деятельность органов Федеральной службы безопасности, применяемые ими методы и средства не должны причинять ущерб жизни и здоровью людей и наносить вред окружающей среде". Статья 6-я этого же закона пространно описывает обязанности ФСБ и права граждан:
"Государство гарантирует соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении органами Федеральной службы безопасности своей деятельности. Не допускается ограничение прав и свобод человека и гражданина, за исключением случаев, предусмотренных федеральными конституционными законами и федеральными законами.
Лицо, полагающее, что органами Федеральной службы безопасности либо их должностными лицами нарушены его права и свободы, вправе обжаловать действия указанных органов и должностных лиц в вышестоящий орган Федеральной службы безопасности, прокуратуру или суд.
Государственные органы, предприятия, учреждения и организации, независимо от форм собственности, а также общественные объединения и граждане имеют право в соответствии с законодательством Российской Федерации получать разъяснения и информацию от органов Федеральной службы безопасности в случае ограничения своих прав и свобод. [...]
В случае нарушения сотрудниками органов федеральной службы безопасности прав и свобод человека и гражданина руководитель соответствующего органа Федеральной службы безопасности, прокурор или судья обязаны принять меры по восстановлению этих прав и свобод, возмещению причиненного ущерба и привлечению виновных к ответственности, предусмотренной законодательством Российской Федерации.
Должностные лица органов федеральной службы безопасности, допустившие злоупотребление властью или превышение служебных полномочий, несут ответственность, предусмотренную законодательством Российской Федерации".
Согласно статьям УК РФ описанные в 6-й статье федерального закона об ФСБ преступления подпадают под следующие статьи уголовного кодекса:
Ст. 286. Превышение должностных полномочий.
Совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций [...]. То же деяние, совершенное лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации [...] с применением насилия или с угрозой его применения; с применением оружия или специальных средств; с причинением тяжких последствий, наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.
Ст. 207. Заведомо ложное сообщение об акте терроризма.
Заведомо ложное сообщение о готовящихся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба [...] наказывается штрафом [...] либо лишением свободы на срок до трех лет.
И, наконец, статья 213.
Хулиганство - грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, [...] наказывается [...] лишением свободы на срок до двух лет.
Должностное лицо, занимающее государственную должность - директор ФСБ Патрушев, - отдал приказ о проведении с помощью специальных средств (мешков с непонятным содержимым и охотничьим патроном) насильственного выселения на всю ночь жильцов рязанского дома. Результатом этого абсолютно противоправного действия, не предусмотренного военными или гражданскими уставами, положениями и законами, явились тяжкие последствия в форме ущерба здоровью и психологических потрясений граждан, в частности серьезная простуда одного ребенка, которого мать по приказу милиции вытащила на улицу прямо из ванны, не успев его толком одеть, а также сердечные приступы и гипертонические кризы у нескольких жильцов.
По крайней мере два специалиста-медика дали заключения относительно психологических последствий "учений" для выгнанных из дома людей. По мнению главы организационной службы психотерапевтической помощи Комитета здравоохранения Москвы Николая Кырова, жильцы дома в Рязани получили серьезную психологическую травму: "Это сравнимо с тем, что люди пережили бы во время настоящего теракта. А люди, пережившие взрыв, - это уже совсем другие люди, они непосредственно приблизились к границе жизни и смерти. Такие серьезные моменты уже никогда не покидают сознание.
Хотя бы в середине эксперимента надо было сообщить жильцам дома, что тревога не настоящая, а учебная".
Главный психотерапевт Москвы Юрий Бойко нарисовал даже более безрадостную картину: "В результате неуверенности и страха резко увеличится потребление никотина, спиртного и просто продуктов питания. Часть населения уже сегодня стремится получить помощь у непрофессионалов: возрастает интерес людей к различного рода сектам, магам, гадалкам". (От трех до десяти лет с отстранением от должности на три года.)
Зная о том, что в Рязани проводятся учения, Патрушев в течение полутора суток не сообщал об этом общественности и жителям дома в Рязани, а это равнозначно заведомо ложному сообщению о теракте. (Ограничимся денежным штрафом.)
Ну и согласно 213-й статье за явное неуважение к обществу - еще два года.
Отметим также, что согласно части IV "Положения о Федеральной службе безопасности Российской Федерации" от 6 июля 1998 года "Директор ФСБ России несет персональную ответственность за выполнение задач, возложенных на ФСБ России и органы Федеральной службы безопасности". Интересно, возьмется ли за это дело генпрокуратура России?
Чтобы сравнить происшедшее в Рязани с мировой практикой, приведем выдержки из интервью бригадного генерала Джона О'Коннора, возглавлявшего так называемый летучий отряд британского Скотланд-Ярда - спецназ, использующийся в борьбе с террористами и особо опасными преступниками. На вопрос, что он думает о событиях в Рязани, генерал ответил:
"Я был абсолютно шокирован. [...] Если бы нечто подобное случилось в Великобритании, то организатор такой провокации был бы предан за это суду. За 38 лет службы в полиции я ни разу не слышал ни о чем подобном. Причем не только в британской полицейской практике, но и в полицейской практике других европейских стран. Мне даже трудно понять возможные мотивы, которыми руководствовались организаторы этой акции. Даже если они хотели проверить бдительность населения, его реакцию на возможную находку бомбы и взрывчатого вещества, то такую реакцию подсказывает элементарная логика. Это может породить лишь страх и панику. Возможная реакция населения на потенциальные теракты должна изучаться психологами и социологами, а не проверяться безответственными людьми с помощью незаконных и, я бы даже сказал, преступных методов. Ведь организаторы этой так называемой проверки бдительности, возможно, сами того не желая, стирают грань между террористами и полицией. С точки зрения профессиональной морали они использовали методы тех сил, с которыми призваны бороться".
Учения не могли проводиться на угнанной машине. Угон автомашины согласно УК РФ является преступлением, кражей. Лицо, совершившее такое преступление, несет уголовную ответственность. По закону об ФСБ совершать преступления сотрудники не имеют права даже при решении боевых задач. При проведении оперативных учений с оперативным составом используется только служебный транспорт ФСБ (в том числе оперативные автомашины, которых в ФСБ два автопарка только в центральном аппарате). Если такую машину останавливает ГАИ, например, за превышение скорости на трассе Москва-Рязань, или же задерживает рязанская милиция, потому что московский номер машины заклеен подозрительной бумажкой, машина сразу определяется как находящаяся на спецучете. Для любого милиционера это всегда указание на то, что машина является оперативным транспортом правоохранительных органов или спецслужб.
Учения непременно проводились бы на оперативном транспортном средстве. Напротив, теракт на оперативной машине ФСБ совершать не могла. Машину могли заметить (и заметили), определить (и определили). И как бы некрасиво выглядело, если бы террористы взорвали дом в Рязани, используя машину, числящуюся за автопарком ФСБ. А если террористы взрывают дом на угнанной машине, это привычно и естественно. С другой стороны, если сотрудников ФСБ днем (не ночью) остановят на угнанной машине для рутинной проверки или за превышение скорости, они покажут свои служебные удостоверения или "документы прикрытия", и никакой милиционер не станет проверять документацию на машину, а потому не узнает, что машина в розыске.
На оперативной работе у сотрудников ФСБ в виде "документа прикрытия" в кармане часто лежит удостоверение работника МУРа, отпечатанное в специальной лаборатории ФСБ. Именно муровское удостоверение капитана уголовного розыска Александра Евгеньевича Матвеева, выданное ГУВД Москвы за номером 03726, показал при задержании 14 мая 1999 года журналист "Московского комсомольца" Хинштейн, известный своей удивительной и далеко не случайной осведомленностью в делах, хранящихся в сейфах спецслужб. Кстати, у Хинштейна был еще и спецталон, запрещающий милиции осматривать машину. На вопрос милиции о происхождении документов Хинштейн честно ответил, что они принадлежат ему и являются "документами прикрытия".
Если такие служебные удостоверения нашлись у Хинштейна, можно себе представить, какой арсенал "документов прикрытия" имели при себе эфэсбэшники, отправляющиеся на взрыв дома в Рязани. А если вдруг при проверке документации на машину открывается, что она угнанная, всегда можно cказать, что машину только что нашли и гонят, чтобы вернуть владельцу.
Автомашина, на которой приехали террористы, - единственная улика, остающаяся после взрыва жилого дома. Единственный след, который может вывести на преступников. Автомашина - самое слабое звено в подготовке и проведении любого террористического акта. Иначе как на угнанной машине нельзя было взрывать дом в Рязани.
В заключение хотелось бы привести мнение бывшего генерального прокурора России Ю. И. Скуратова, высказанное им в интервью парижской газете "Русская мысль" (опубликовано 29 октября 1999 года):
"Меня очень сильно смутило и насторожило произошедшее в Рязани. Здесь действительно можно выстроить схему: сами спецслужбы были причастны к подготовке взрыва в Рязани, а когда их прихватили, они очень неуклюже оправдывались. Меня очень удивляет, почему прокуратура так до конца и не разобралась с этим эпизодом. Это ее задача".
Таким образом, нет никаких указаний на то, что в Рязани проводились учения, кроме голословных заявлений руководителя ФСБ Патрушева, Здановича и некоторых других офицеров ФСБ. Наоборот, все говорит за то, что в Рязани действительно был предотвращен теракт. Осталось только, чтобы заказчики, организаторы, виновники и пособники этого преступления были судимы и осуждены. Поскольку мы знаем их имена, должности, служебные и домашние адреса, задержать подозреваемых преступников труда не составит.
ФСБ ПРИБЕГАЕТ К МАССОВОМУ ТЕРРОРУ: БУЙНАКСК, МОСКВА, ВОЛГОДОНСК
Это не люди, это настоящие выродки, которых, как бешеных собак, надо просто отстреливать. Но поскольку мы действуем в рамках закона, то, естественно, надо их изобличить и чтобы они предстали перед судом.
Террористы... какие-то системы страховки могут придумать. В том числе и уничтожение непосредственных исполнителей. Я это совершенно не исключаю.
Из интервью А. Здановича радиостанции "Эхо Москвы" 16 сентября 1999 г.
Буйнакске, Москве и Волгодонске исполнители терактов найдены не были. А об организаторах мы можем догадываться лишь по аналогии с Рязанью. В этих трех городах рязанский вариант "учений" был доведен до запланированного конца - оборвавшего и изуродовавшего жизни нескольких сотен людей.
В августе 1999 года на свободе оказались все участники группировки Лазовского, даже Воробьев. В это время как раз подходила к концу очередная военная операция в Дагестане, куда вторглись чеченские сепаратисты. С того времени многое было сказано и написано о вторжении чеченцев в Дагестан. Утверждали, что эта операция была спланирована в Кремле и спровоцирована спецслужбами. Российские СМИ пестрели статьями о конспиративной встрече Шамиля Басаева и руководителя администрации президента Александра Волошина во Франции, организованной сотрудником российской разведки А. Суриковым. Фактов для однозначных выводов в нашем распоряжении мало.
Точка зрения российского правительства по вопросу о вторжении чеченцев в Дагестан известна. Поэтому мы изложим мнение чеченской стороны, в частности Ильяса Ахмадова - чеченского министра иностранных дел в правительстве Аслана Масхадова:
"Руководство Чечни осудило дагестанский поход. Это действительно для нас большая проблема. Но вспомните, что было в июле, когда российская армия уничтожила наш блокпост, а потом на нашу территорию вошел целый батальон российских солдат. Разве это не провокация? К Басаеву приходили паломники из Дагестана с просьбой освободить их от "русского ига", а когда он начал поход, стали говорить с экрана телевизора, что им этого не надо и они хотят жить в России. Это шито белыми нитками".
По мнению Абдурашида Саидова, основателя и бывшего председателя Исламско-Демократической партии Дагестана, начиная с 1997 года, после принятия парламентом Дагестана известного закона "О борьбе с исламским фундаментализмом", шло активное "выдавливание" религиозного меньшинства (ваххабитов) из Дагестана в Чечню. Ваххабитам в Дагестане создавали невыносимые условия жизни, их преследовали и угрожали физической расправой. При этом руководство Дагестана отдавало себе отчет в том, что в Чечне ваххабитов встретят с радостью. "Выдавленные" в Чечню дагестанские исламисты становились оппозиционерами, и со временем готовы были вернуться в Дагестан, но уже в другом качестве, как новые руководители государства. Слухи о предстоящем из Чечни вторжении ходили по Дагестану уже в 1997-1998 годах. В те же годы Россия оголила границы с Чечней в Цумадинском, Ботлихском, Казбековском районах Дагестана. Активисты радикальной дагестанской оппозиции свободно перемещались по территории двух республик. Но ФСБ, которую тогда возглавлял Путин, на это не реагировала. Не исключено, что в окружении лидера дагестанских исламистов-радикалов Багаудина, скрывавшегося в Чечне от преследований, были провокаторы, выполнявшие задание определенных российских силовых ведомств, и что именно эти люди в нужное время подтолкнули Багаудина, а через него - Басаева и Хаттаба - к вторжению в Дагестан.
С мая-июня 1999 года в Грозном уже любой рыночный торговец знал, что вторжение в Дагестан неминуемо. Только российские спецслужбы, почему-то об этом не догадывались. С июля в дагестанском селе Эчеда, в России, находились несколько сот вооруженных ваххабитов-дагестанцев, которые заранее окопались, укрепились в труднодоступных ущельях на границе с Чечней и Грузией. Задолго до прихода в Цумадинский район исламских мятежников эти места были нашпигованы оружием. В конце июля, в пик топливного кризиса в районе, прямо под окнами УВД и УФСБ Цумадинского района в лагеря боевиков многотонные грузовики доставляли топливо. ФСБ и на это не реагировала, поскольку предстоящее вооруженное столкновение между чеченцами и дагестанцами Кремлю было выгодно.
Одновременно Багаудину шли обнадеживающие сообщения агентов: "Кроме работников милиции, в Цумада никого нет, да и они своих трогать не будут. Мы в два счета будем в райцентре. Это твой родной район, народ ждет тебя, поддержка обеспечена, вперед!". И Багаудин попал в ловушку. Кстати, накануне вторжения Басаев предлагал Багаудину совместные действия, но последний помощь отверг, и потому Басаев с Хаттабом вынуждены были выступить отдельно, в Ботлихском направлении, очень кстати и очень вовремя для российского руководства и организаторов предвыборной кампании Путина. Тут-то и начались в России невиданные до тех пор теракты.
Мотивировку сентябрьских терактов предоставила сама ФСБ. В официальной справке УФСБ по Москве и области были сформулированы цели террористов, подорвавших в сентябре 1999 года в Москве жилые дома: "Одной из основных версий, разрабатываемых следствием, стало совершение террористического акта, направленного на дестабилизацию обстановки в Москве, устрашение населения и оказание воздействия на принятие властями определенных решений, выгодных организаторам акции". Ту же самую мысль, но на уровне фельетона сформулировала газета "Вечерняя Москва": "Главная цель террористов - создать в обществе гнетущую и гнусную атмосферу. Чтобы я, струсив, дал по морде моему соседу-кавказцу, а он бы схватил "кынжал", и понеслась... Чтобы партия идиотов вышла из подполья и начались массовые аресты. Не спрашивай, что это за партия и где оно, это подполье".
Понятно, на какие "определенные решения" властей можно было повлиять взрывами, а на какие - нельзя. На решение о вводе войск в Чечню взрывами повлиять было легко. А вот на решение о предоставлении Чечне формальной независимости (неформальная независимость у Чечни к тому времени была) повлиять в нужную для чеченцев сторону терактами было совершенно невозможно. Иными словами, взрывы были нужны спецслужбам в России для начала войны с Чечней, а не повстанцам в Чечне для юридического признания независимости республики. То, что это именно так, доказало время: война началась, спецслужбы пришли к власти в России, независимость Чечни закончилась. И все это - результат произведенных в сентябре терактов.
31 августа 1999 года производится пробный теракт в торговом комплексе "Охотный ряд", на Манежной площади. Погиб один человек, 40 получили ранения. Правительство немедленно предложило к рассмотрению "чеченскую версию", хотя трудно было предположить, что чеченцы будут устраивать теракт в комплексе, генеральным директором которого является известный чеченец Умар Джабраилов. За подготовку и проведение теракта впоследствии был арестован "некий Рыженков", согласно версии ФСБ "выдающий себя за генерала ФСБ". Между тем о генерале ФСБ Рыженкове, "определенно работающем" на террористов, еще в 1996 году докладывал в ФСБ полковник Николай Васильевич Зеленько, начальник войсковой разведки 8-го армейского корпуса генерала Рохлина.
Военная разведка действительно занимается оперативной работой, в том числе на территории России, и имеет свою агентуру. 8-й армейский корпус был дислоцирован в Волгограде, воевал в Чечне и особенно активно занимался вербовкой агентов среди чеченцев. В Волгограде на полигоне ГРУ проходил подготовку Шамиль Басаев перед грузино-абхазским конфликтом, причем его обучение вела именно военная разведка. Если Зеленько узнал что-то об организаторах теракта в "Охотном ряду" и о Рыженкове или же о терактах вообще, он, безусловно, доложил об этом генералу Рохлину, так как последний был председателем комитета Госдумы по обороне. Рыженков тогда задержан не был. Наоборот, был арестован сам Зеленько.
Почти всю службу Зеленько провел на Кавказе. Побывал во всех горячих точках: Карабахе, Баку, Тбилиси, Абхазии, Дагестане и Чечне. В Грозном побывать не успел, так как был тяжело ранен. К раненому Зеленько на двадцатый день после операции на сердце в госпиталь им. Бурденко в Москве пришли сотрудники ФСБ, обвинили его в хранении неучтенного пистолета и намерении совершить убийство некоего бизнесмена и увезли подальше из Москвы - в тюрьму в Челябинск.
За что же был арестован Зеленько? Рохлин поддерживал дружеские отношения с Владимиром Ивановичем Петрищевым, в то время начальником военной контрразведки ФСБ. Об информации, полученной от Зеленько, Рохлин обязан был Петрищеву доложить. Тогда и стали происходить странные истории. Сначала был арестован Зеленько, затем 3 июля 1998 года был убит генерал Рохлин.
ФСБ сама подтвердила, что арест Зеленько, убийство Рохлина и террористические акты в России - события взаимосвязанные. Всеми делами занимался один следователь генпрокуратуры - Н. П. Индюков, имевший большой опыт расследования заказных дел, в которых важно было направить следствие по ложному следу. Именно Индюкову поручили вести следствие по делу Тамары Павловны Рохлиной, обвиненной в убийстве мужа. Этапы этого шедевра российской юриспруденции хорошо известны. После убийства генерала Тамара Рохлина была арестована, в ноябре 2000 года приговорена к восьми годам лишения свободы. В декабре срок заключения был сокращен вдвое. 7 июня 2001 года Верховный суд РФ отменил приговор Рохлиной, и 8 июня она была освобождена из-под стражи. Версию о том, что генерала убили трое неизвестных в масках, Индюков расследовать не стал.
Но самое удивительное, что и дело Зеленько, арестованного по совсем другим обвинениям, тянущим на обычную уголовщину, тоже вел Индюков, причем до суда дело не довели, а после смерти Рохлина Зеленько без лишнего шума освободили.
На фоне этих странных убийств, спорных расследований и спровоцированных вторжений 4 сентября 1999 года происходит взрыв дома в военном городке в Буйнакске, в Дагестане. Погибли 64 его жителя. Этот теракт однозначно связывали с поражением отрядов чеченских боевиков в Дагестане, хотя чеченцев среди исполнителей терактов не было, а обвиненные в организации взрыва люди утверждали, что невиновны. В тот же день в Буйнакске обнаружили заминированный автомобиль ЗИЛ-130, в котором находились 2.706 кг взрывчатого вещества. Автомобиль стоял на стоянке в районе жилых домов и военного госпиталя. Взрыв был предотвращен только благодаря бдительности местных граждан. Иными словами, второй теракт в Буйнакске предотвратили не спецслужбы, а граждане, так же, как и в Рязани.
В ночь на 9 сентября в Москве взлетел на воздух девятиэтажный жилой дом ? 19 по улице Гурьянова. От взрыва бомбы погибли 94 человека, 164 получили ранения. Самая первая версия: взрыв газа. Однако уже на следующий день УФСБ по Москве и Московской области сообщило, что "обрушение 3-го и 4-го подъездов дома произошло в результате подрыва бризантного смесевого вещества массой около 350 кг. Взрывное устройство находилось на уровне 1-го этажа. Проведенными физико-химическими исследованиями изъятых на месте происшествия объектов на их поверхности обнаружены следы [...] гексогена и тротила".
Сразу же после первого взрыва жилого дома стало ясно, что теракт является делом рук профессионалов. Речь шла не столько об исполнении теракта, сколько о его организации и подготовке. Большой теракт, в котором использованы сотни килограммов взрывчатки, транспорт и люди, трудно подготовить быстро. По мнению многих бывших и действующих сотрудников спецслужб, в том числе бывшего сотрудника ГРУ, полковника в отставке Роберта Быкова, террористы должны были завозить взрывчатку в Москву несколькими партиями, на протяжении четырех-шести месяцев. Моделирование терактов показало, что быстрее подготовить такого типа взрывы было невозможно. При построении модели учитывались все этапы: получение заказа, первоначальный расчет по плану дома, выезд на место, корректировка расчета, определение оптимального состава взрывчатки, заказ на ее изготовление, окончательный расчет с поправкой на реальный состав взрывчатки, аренда помещения, завоз туда взрывчатки и т.д. Таким образом, подготовка должна была начаться еще весной 1999 года. В это время чеченцы никак не могли готовиться к терактам в ответ на контрнаступление российских войск, так как в Дагестан чеченцы еще даже не вошли.
Слухи о предстоящих терактах висели в воздухе задолго до первых взрывов. 2 июля 1999 года журналист Александр Жилин получил в свое распоряжение некий документ, датированный 29 июня 1999 года. Жилин считал, что документ исходит из Кремля, что утечку организовал Сергей Зверев, заместитель главы президентской администрации, и что за это он был отправлен в отставку.
Содержание документа вызывало недоумение. Тем не менее Жилин передал его вице-премьеру московского правительства Сергею Ястржембскому. Реакции Ястржембского не последовало (а еще через какое-то время Ястржембский ушел от Лужкова, что неудивительно, и был взят на работу Путиным - а вот это удивительно). Если бы документ опубликовали после взрывов, все бы решили, что он является поздней фальсификацией. До взрывов опубликовать документ под названием "Буря в Москве" отважилась 22 июля "Московская правда":
"Конфиденциально Некоторая информация о планах в отношении Лужкова Ю. М. и обстановки в Москве
Из надежных источников стало известно следующее. Одной из аналитических групп, работающих на администрацию президента, разработан план дискредитации Лужкова с помощью провокационных мероприятий, призванных дестабилизировать социальнопсихологическую ситуацию в Москве. Между собой разработчики называют его "Бурей в Москве".
По утверждению источников, город ожидают потрясения. Так, планируется проведение громких террористических актов (или попыток терактов) в отношении ряда государственных учреждений: зданий ФСБ, МВД, Совета Федерации, Мосгорсуда, Московского арбитражного суда, ряда зданий. Предусмотрено похищение известных людей и обычных граждан "чеченскими боевиками".
Отдельной главой прописаны "криминально-силовые" действия против коммерческих структур и бизнесменов, поддерживающих Лужкова. Дана команда поднять и наработать дополнительно "оперативный" материал по Кобзону, Гусинскому и Мост-медиа, Джабраилову, Лучанскому, Тарпищеву, Таранцеву, Орджоникидзе, Батуриной (жена Лужкова), Громову, Евтушенкову, П. Гусеву и другим персонам. В частности, инциденты вблизи офиса Кобзона и "Русского золота" якобы произошли согласно плану, о котором идет речь. Цель - создать твердое убеждение, что бизнес тех, кто поддерживает Лужкова, будет разрушен, а безопасность самих единомышленников не гарантирована.
Разработана отдельная программа, направленная на стравливание между собой действующих в Москве организованных преступных групп и провоцирование войны между ними, что, по замыслу авторов, создаст в столице невыносимую криминогенную обстановку, с одной стороны, и позволит прикрыть спланированные теракты против госучреждений криминальными разборками и хаосом - с другой.
Данные "мероприятия" преследуют несколько целей. Создание в Москве обстановки страха и иллюзии криминального беспредела. Инициирование отстранения от должности нынешнего главы УВД Москвы. Насаждение москвичам убеждения, что Лужков потерял контроль над ситуацией в городе.
Кроме того, по информации источников, параллельно с этим в прессу будет сделан мощный вброс информации о том, кто в правительстве Москвы связан с мафией и организованной преступностью. В частности, главным куратором этнических организованных преступных групп будет представлен г-н Орджоникидзе, которого в прессе свяжут в том числе с чеченскими преступниками, "получившими в распоряжение Киевский вокзал, отель "Рэдиссон-Славянская", торговый комплекс на Манежной площади" и т.д. Через "красную" и "патриотическую" прессу пойдут материалы о засилье Москвы кавказцами, об их беспределе в столице в ущерб безопасности и благополучия москвичей. Статистика на сей счет в МВД уже подбирается. Кроме того, через этот же канал будут реализованы уже сфабрикованные материалы о "связях Лужкова со всемирной сионистской или сектантской организациями"".
За несколько дней до взрывов с депутатом Госдумы Константином Боровым встретился один из офицеров ГРУ и передал ему список участников теракта, состоящий из нескольких фамилий. Боровой сразу же передал список в ФСБ, но последствий это предупреждение не имело. Боровой считает, что он не был единственным каналом, по которому в спецслужбы шли предупреждения о готовящемся теракте, но мер по предотвращению взрывов принято не было.
Точку зрения Борового можно бы было игнорировать, если бы такого же мнения не придерживался один из самых известных российских специалистов в области диверсионно-террористической деятельности, бывший сотрудник ГРУ, полковник в отставке Илья Старинов. Он заявил, что в его ведомстве просто не могли не знать о предстоящих взрывах. Столь фатальное игнорирование сигналов о терактах можно объяснить только тем, что их готовила сама ФСБ.
Не исключено, что одним из организаторов взрывов в Москве был майор ФСБ Владимир Кондратьев. 11 марта 2000 года по интернету он прислал свое покаянное письмо "Я взорвал Москву!" в электронное издание "Агентство федеральных расследований" (FLB - FreeLance Bureau). Как и подобает гражданам-патриотам, сотрудники сайта FLB немедленно сообщили о письме в ФСБ. Содержание письма было доложено Патрушеву. Из ФСБ прибыли два специалиста-компьютерщика, "скачали" письмо и обещали во всем разобраться. Больше их никто не видел. Приведем выдержки из этого письма. Следует, однако, подчеркнуть, что независимой информации о том, является ли письмо подлинным, у нас нет.
"Да, это я взорвал дом по улице Гурьянова в Москве. Я не чеченец, не араб, и не дагестанец, а самый настоящий русский - Владимир Кондратьев, майор ФСБ, сотрудник строго засекреченного отдела К-20. Наш отдел был создан сразу после подписания Хасавюртовских соглашений. Перед нами была поставлена задача - организация и проведение операций по дискредитации Чеченской Республики с целью недопущения ее мирового признания. Для этого нам были даны очень широкие полномочия и самые неограниченные финансовые и технические возможности.
Одна из самых первых разработанных нами и удачно осуществленных операций называлась "Ковпак". Суть ее заключалась в том, что мы ездили по всем колониям России и вербовали уголовников (предпочтение отдавалось лицам кавказских национальностей), комплектовали их в группы, давали им оружие, деньги, затем отвозили на территорию Чечни и там их выпускали с единственной конкретно поставленной задачей - похищение людей, в частности иностранцев. И надо сказать, наши питомцы очень удачно с ней справились.
Масхадов и его люди ездили по всему миру, тщетно пытаясь заручиться зарубежной поддержкой, а в это время на территории их республики пропадали иностранцы. Самую эффектную точку в этой операции поставило похищение и убийство британских и новозеландского инженеров, осуществленные по нашему приказу.
В июне прошлого года перед нашим отделом была поставлена новая задача - вызвать в стране всеобщую ненависть к Чечне и чеченцам. При разработке идей в нашем отделе эффективно практиковался brainstorm. Так во время очередной "мозговой атаки" родилось несколько идей, среди которых: распространение по всей стране листовок с угрозами со стороны чеченцев, убийство всеобщей любимицы Аллы Пугачевой, взрывы в жилых домах, свалив затем все это на чеченцев. Все эти предложения были доложены руководству ФСБ, которая остановила свой выбор на последней идее как на самой эффективной и дала нам "добро" на ее осуществление.
Нами были запланированы взрывы в Москве, Волгодонске, Рязани, Самаре, а также в Дагестане и Ингушетии. Были выбраны конкретные дома, подобрана и рассчитана взрывчатка. Операции было дано кодовое название "Хиросима". Непосредственное же ее осуществление было поручено мне, так как я был единственный в нашем отделе специалист по взрывному делу, к тому же имеющий сравнительно большой опыт. Хотя в душе я и не был согласен с идеей взрыва жилых домов, но не мог отказаться от выполнения приказа, так как каждый сотрудник нашего отдела с первых дней его создания был поставлен в такие условия, что обязан был выполнять любой приказ. Иначе его просто превращали в Вечное Молчание. И я выполнил приказ!
На следующий день после взрыва я поехал на место проведения операции с целью ее оценки и анализа результатов. Увиденное же там поразило меня. Я уже упоминал, что мне и раньше приходилось взрывать, но то были не жилые объекты, к тому же за пределами России. А здесь я взорвал русский дом, убил русских людей, и русские женщины, рыдая над русскими трупами, на родном мне языке проклинали того, кто это cделал. И я, стоя рядом с ними, физически чувствовал, как проклятие обволакивает меня, проникает в голову, грудь, заполняет все мое тело, пропитывает каждую мою клетку. И я понял, что Я - ПРОКЛЯТ!
Вернувшись в отдел, вместо отчета о проделанной операции я написал рапорт с просьбой перевести меня в другой отдел, объяснив это моральной и физической усталостью. Видя мое состояние, меня временно отстранили от участия во всех операциях и осуществление второго взрыва, который был запланирован на понедельник, поручили моему напарнику. Меня же, чтобы я не смог этому помешать, решили простонапросто ликвидировать.
В субботу, чтобы, оставшись наедине с собой, подумать над тем, что же мне делать дальше, и прийти в себя, я выехал к себе на дачу. По дороге я почувствовал, что у моей машины, за которой я всегда тщательно ухаживал и которая меня никогда не подводила, вдруг отказали тормоза.
Я понял, что меня решили убрать классическим методом, принятым в нашей организации. И я, точно так же, как нас учили поступать в подобных ситуациях, направил машину в воду, благо речка оказалась по пути, а сам благополучно выбрался на берег. Затем на попутке добрался до Москвы и в тот же день по оперативным каналам покинул пределы России.
Сейчас я живу за тысячи километров вдали от Родины. С документами у меня все в порядке - теперь я официально гражданин этой небольшой страны. У меня нерусское имя и фамилия, и здесь никто не догадывается, кто я такой на самом деле. Я знаю, ФСБ способна на все, но все-таки надеюсь, что мои коллеги не найдут меня здесь.
На моей новой родине я открыл свой маленький бизнес, деньги у меня есть, и теперь могу спокойно прожить здесь до конца своих дней. Тогда зачем же Вам пишу все это, рискуя засветиться? (Хотя я и принял меры предосторожности, отправляя письмо из третьей страны и через третьи руки).
[...] Я уже упомянал Самару среди прочих подготовленных к взрыву городов. Жертвой тогда должны были стать жильцы дома по улице Ново-Вокзальная. Хотя не исключаю, что после неудавшейся попытки взрыва дома в Рязани в нашем отделе могли полностью отказаться от подобных операций. Но все-таки считаю своим долгом предупредить о ней".
После публикации в интернете письма Кондратьева Ассоциация ветеранов "Альфы" за несколько дней до президентских выборов выступила с опровержением, в котором, в частности, указывалось, что отдела К-20 в спецслужбах не существует. В этой связи следует указать на историю создания Управления "К".
Еще в 1996 году в ФСБ на базе Управления по борьбе с терроризмом был создан так называемый Антитеррористический центр (АТЦ), в состав которого входили Оперативное управление (ОУ), занимавшееся разработкой и розыском террористов, и Управление по защите конституционного строя (Управление "К"), бывшее 5-е Управление КГБ, разрабатывавшее политические и религиозные группы и организации, в том числе диссидентов. Затем АТЦ был преобразован (скорее - просто переименован) в Департамент по борьбе с терроризмом и Управление конституционной безопасности (Управление "К"). 28 августа 1999 года, перед началом "сентябрьской" волны взрывов, последовало новое преобразование - в Департамент по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом.
Многочисленные реорганизации не следует считать случайными. Переформировывая различные "департаменты" и "управления", ФСБ самым банальным образом заметала следы. Разобраться в том, кто за что ответственен, кто чем руководит, кто отдает приказы и кто в чьем подчинении, - при такой частоте преобразований человеку постороннему не представлялось возможным. Абсолютно намеренно делались сложные и путаные названия, похожие друг на друга. Все это еще и для того, чтобы сбить со следа журналистов. Реально же все люди оставались на своих местах, и офицеры госбезопасности, как сидели в своих кабинетах на 7-м и 9-м этажах Большой Лубянки, 1, где еще во времена Сталина работал Судоплатов, так и сидят. Ничего не изменилось.
Новый департамент возглавил вице-адмирал Герман Алексеевич Угрюмов, скончавшийся в своем рабочем кабинете в Чечне, в Ханкале, 31 мая 2001 года. Сразу же после его смерти появилась информация о том, что Угрюмов покончил жизнь самоубийством. Сообщалось, что в 13.00 в кабинет Угрюмова вошел человек в штатском. Он покинул кабинет через полчаса, а еще через 15-20 минут вице-адмирал застрелился.
Если бывшим сотрудникам 5-го Управления КГБ была поручена борьба с терроризмом и защита конституционного строя демократической России, можно быть уверенным в том, что Управление "К" ничем, кроме организации терактов и борьбой с демократией, не занималось. Как сказал в свое время Собчак, речь идет о людях, для которых слова "законность" и "демократия" просто лишены смысла. "Для них существуют лишь приказы, а законы и права являются для них препятствием". Означает ли это, что кроме секретного отдела "К-20", о котором упоминает майор Кондратьев, существовало еще по крайней мере 19 спецгрупп?
Удивительно, но сами чекисты считали теракты делом рук ФСБ. Журналист "Московской правды" Эрик Котляр в статье 10 февраля 2000 года рассказал об одном эпизоде:
"Осенью прошлого года мне довелось встретиться с работником суперсекретной службы. [...] И вот что он рассказал: "В тот вечер я приехал поздно. Дома никого не было. Дочка, жена и теща на даче. Только разбил яичницу на сковородку, как за окном раздался оглушительный взрыв. Стеклопакеты прямо влетели в комнаты с клубами гари и пыли! Выскочил на площадку, там соседи в панике. Зачем-то вызывают лифт. Я им кричу: "Спускайтесь по лестнице, лифт может сорваться!" [...] Выскочил на улицу, а от середины дома напротив почти ничего не осталось! [...] На следующий день кое в чем разобрался и твердо решил: семью увезу из России, жить здесь опасно, а дочка у меня единственная!"
- Но ведь это чеченцы устроили взрывы в Москве...
- Какие там к... чеченцы, - в сердцах махнул он рукой".
Котляр сделал вывод, что его приятель что-то знает. Уже 10 сентября губернатор Алтайского края Александр Суриков заявил, что "взрывы в Москве связаны с отголосками из Дагестана", но что люди, заинтересованные в терактах, находятся в России и в Москве. Суриков предложил собрать внеочередное заседание Совета Федерации (СФ) для обсуждения вопроса о введении в стране чрезвычайного положения.
В ночь на 13 сентября газета "Московский комсомолец" подготовила в печать статью под названием "Секретная версия взрыва", где пыталась проанализировать случившееся:
"Непосредственно в подготовке теракта чеченские боевики не принимали участия. Судя по картине взрыва, бомбу закладывали специалисты, прошедшие подготовку в российских секретных ведомствах. Дело в том, что все предыдущие теракты, имеющие, как принято считать, чеченский след, совершались по одному и тому же сценарию: около здания взрывался автомобиль с начинкой. Такая машина обычно паркуется перед предполагаемым объектом взрыва всего за несколько часов. Детонатор оснащается часовым механизмом. Даже в случае обнаружения передвижной мины у взрывотехников остаются лишь считанные минуты, чтобы ее обезвредить (как это случилось в прошлое воскресенье у здания военного госпиталя в Буйнакске). [...] Такая любовь к заминированным машинам объясняется очень просто. Взрывчатка нынче дорога, а террористы за каждый килограмм тротила или другого вещества платят наличными. И минирование объекта хотя бы за сутки до "часа икс" чревато провалом - слишком велик риск обнаружения бомбы. [...] Картина же взрыва на улице Гурьянова позволяет предположить, что его готовили люди, не привыкшие экономить, - то есть сотрудники спецслужб. [...] Эксперты установили, что основной заряд в доме на Гурьянова был заложен в арендуемом помещении - магазине на 1-м этаже. Причем взрывчатка оказалась там задолго до взрыва. Видимо, преступники не мелочились - в случае обнаружения взрывчатки аналогичная акция просто была бы перенесена в другой район столицы. Такая тактика сродни использованию конспиративных квартир, столь любимых спецслужбами всего мира. При провале одной из них операция проходит в другом районе. Специалисты, способные провести такой теракт, во времена СССР служили как в КГБ, так и во 2-м Главном управлении генштаба (более известном как ГРУ)".
Иными словами, очень мягко, "МК" намекала на то, что за взрывами стоит ФСБ.
12 сентября в московской милиции раздался звонок. Звонили жители дома по Каширскому шоссе, 6/3: "У нас в подвале что-то не в порядке", - сообщили граждане. Приехал наряд милиции. У входа в подвал их встретил, как они считали, один из работников Районного эксплуатационного управления (РЭУ) и сказал, что в подвале все в порядке, в нем "свои". Милиция потолкалась у входа в подвал, внутрь не вошла и вскоре уехала.
Ранним утром, когда газета "МК" со статьей "Секретная версия взрыва" развозилась по киоскам Москвы, взлетел на воздух восьмиэтажный дом по Каширскому шоссе, 6/3, тот самый, у подъезда которого вежливый "сотрудник РЭУ" разговаривал с милиционерами. По-своему он оказался прав: в подвале все оказалось "в порядке" - для проведения теракта.
Через несколько дней "МК" пыталась разыскать находчивого "сотрудника РЭУ": "Я встречался с главами управ в районе Каширки, - рассказывал корреспондент газеты. - До сих пор не можем вычислить, кто из работников РЭУ покрывал человека, который втихаря снимал "в субаренду" помещение в подвале дома # 6. Никто не признается. Это или техник, или мастер, или начальник участка". Не нашли ни "сотрудника", ни тех, кто сдавал подвал.
На 14.00 по московскому времени 13 сентября из-под обломков взорванного на Каширке дома были извлечены 119 погибших и 13 фрагментов тел. Среди погибших было 12 детей. Эксперты сразу же установили, что характер обоих взрывов полностью идентичен, как и состав взрывчатки. Начались тотальные проверки домов, чердаков, подвалов. По одному из адресов - на улице Борисовские пруды, 16/2 - был обнаружен склад взрывчатки. Помимо гексогеновой смеси и 8 кг пластита, который использовался как детонатор, там нашли шесть электронных таймеров, сделанных из портативных часов-будильников "Casio". Пять из них уже были запрограммированы на определенное время. Террористам оставалось лишь развезти таймеры по адресам и подсоединить их к детонаторам. В частности, был заминирован дом на Краснодарской улице.
Последним террористы собирались разрушить здание на улице Борисовские пруды - 21 сентября в 4 часа 5 минут утра. Поразительно, что ФСБ, проводившая в Москве поиск террористов, вместо того чтобы оставить на Борисовских прудах засаду и задержать террористов, которые безусловно рано или поздно пришли бы за детонаторами, поспешила через средства массовой информации оповестить преступников, что склад на Борисовских прудах провален. Предположить, что сделанное ФСБ заявление об обнаружении конспиративного склада террористов - случайность, абсолютно невозможно. Такой ошибки не сделал бы даже начинающий рядовой следователь.
Информация о найденной после терактов взрывчатке и ее количествах была противоречива. В Москве нашли 13 тонн взрывчатки. Три-четыре тонны - в доме на Борисовских прудах, еще больше - на складе в Люблино, четыре тонны в гаражном боксе в Капотне. Со временем было установлено, что шесть тонн гептила (ракетного топлива, одним из компонентов которого является гексоген) были вывезены с Невинномысского химического комбината Ставропольского края. Из шести тонн гептила можно было сделать десять тонн взрывчатого вещества. На кухне, в гараже, в подпольной лаборатории шесть тонн гептила в десять тонн взрывчатки не переработаешь. Перерабатывали гептил, видимо, где-то на армейском складе. Затем мешки нужно было загрузить в машины, вывезти на глазах у охраны, предъявить какие-то документы.
Для перевозки нужны были водители и грузовики. В общем, в операцию была вовлечена целая группа людей, а если так, информация должна была поступить и по линии агентуры ФСБ, и по линии агентуры армейской контрразведки.
В Москве взрывчатка была расфасована в мешки для сахара с надписью "Черкесский сахарный завод". Но такого завода не существует. Если бы "сахар" в таких мешках везли через всю Россию, да еще по поддельной документации, слишком много было бы шансов попасться. Проще было бы заготовить документацию для "сахара" с существующего завода. Из этого факта можно сделать сразу несколько выводов, например, что террористы хотели направить следствие именно в КЧР, так как было очевидно, что рано или поздно хоть один мешок "Черкесского сахарного завода" попадет в руки следователей; что террористы не боялись везти мешки с фальшивой надписью и документацией в Москву, так как, видимо, были абсолютно спокойны за собственную безопасность, равно как и за сохранность своего товара. Наконец, можно было предположить, что взрывчатка расфасовывалась в мешки в Москве.
Финансирование теракта трудно было провести, не оставив следов. О крупной пропаже гептила или гексогена со складов разведка должна была хоть что-то слышать, поскольку бесплатно террористам взрывчатку никто бы не дал. Бесплатно с завода или со склада гексоген могли получить только органы госбезопасности или военные.
Именно к таким выводам приходили многочисленные журналисты и специалисты, ломавшие голову над хитроумными схемами о поставках гексогена в Москву. А схема эта оказалась до примитивного проста, так как разработана была самой ФСБ. Суть схемы была в следующем.
24 октября 1991 года в Москве был учрежден научноисследовательский институт Росконверсвзрывцентр. Институт располагался в самом центре - по адресу: Большая Лубянка, д. 18, строение 3 - и был создан для "утилизации конверсируемых взрывчатых материалов в народном хозяйстве". Бессменным руководителем института с 1991 по 2000 год был Ю. Г. Щукин. В действительности институт был прикрытием, ширмой - буфером-посредником между армией и "потребителем" - и занимался незаконной торговлей взрывчаткой. Через институт проводились сотни тысяч тонн взрывчатых веществ, в основном тротила. Институт покупал взрывчатку в воинских частях для утилизации и конверсии или же у химических заводов для "изучения". А затем продавал потребителям взрывчатки, в числе которых были легальные и реальные коммерческие структуры, например белорусское государственное предприятие "Гранит". Разумеется, институт не имел права заниматься продажей взрывчатки. Но на это почему-то все смотрели сквозь пальцы, в том числе руководители силовых ведомств, включая Патрушева.
Среди многочисленных крупных контрактов на поставки сотен тысяч тонн тротила и тротиловых шашек, подписанных институтом с поставщиками (армией) и потребителями (коммерческими структурами), почему-то попадались мелкие контракты на одну-две тонны тротиловых шашек, с подробно расписанными обязательствами сторон, хотя за тонну "товара" выручались всего-то 300-350 долларов, ради которых и машину гонять не стоит. Эти мелкие контракты на поставку "тротиловых шашек" как раз и были соглашениями о поставках гексогена. Через институт гексоген закупался в армии и передавался террористам для взрыва домов в Москве и других городах России. Эти поставки были возможны лишь потому, что НИИ Росконверсвзрывцентр Ю. Г. Щукина был создан спецслужбами, а получавшие "тротиловые шашки" террористы являлись сотрудниками ФСБ.
Итак... Гексоген, расфасованный в 50-килограммовые мешки с надписью "Сахар", находился там, где только и мог быть, - на складах воинских частей, охраняемых вооруженным караулом. Одним из таких складов был склад 137-го рязанского воздушно-десантного полка. Одним из таких караульных - рядовой Алексей Пиняев. По цене тротиловых шашек, а именно 8.900 рублей за тонну, т. е. примерно за 300-350 долларов, институт закупал гексосен со склада воинской части формально для исследовательской работы. В накладных гексоген проходил как тротиловые шашки. Доверенность выписывалась на "получателя" - посредника между институтом и террористами. В доверенностях тротиловые шашки обозначались невинной маркировкой А-IX-1. Только крайне узкий круг лиц знал о том, что маркировкой АIX-1 обозначается гексоген. Не исключено, что посредники, вывозившие гексоген на собственном автотранспорте со складов воинских частей, об этом тоже не знали.
Вывезенные со складов воинских частей мелкие партии "тротиловых шашек" (гексогена) буквально исчезали (передавались террористам). Мелкие заказы по 300-600 долларов в общих потоках в сотни тысяч тонн тротиловых шашек отследить было невозможно.
Журналисты пытались понять, каким же образом террористы перевозили гексоген по просторам России. А его и не нужно было перевозить. Гексоген использовался по месту нахождения. Так, гексоген со склада 137-го рязанского ВДП использовался на улице Новоселов города Рязани. Гексоген со складов подмосковных воинских частей оказывался в Москве... Система была до гениального проста. Она предусмотрела все, кроме, пожалуй, совсем случайных проколов, которые, конечно же, не стоило учитывать: наблюдательного водителя Алексея Картофельникова, любознательного рядового Алексея Пиняева, бесстрашного журналиста "Новой газеты" Павла Волошина. И уж абсолютно нельзя было предусмотреть выезд в Лондон с документами и видеоматериалами агента ФСБ и члена консультативного совета комиссии Государственной думы по борьбе с коррупцией Н. С. Чекулина, по иронии судьбы исполнявшего в 2000-2001 годах обязанности директора Росконверсвзрывцентра.
Тем временем в Москве после взрыва двух жилых домов продолжалась проверка жилого фонда. За одни сутки столичной милицией были проверены 26.561 квартира. Особое внимание было уделено нежилым помещениям на первых этажах зданий, подвалам и полуподвалам, то есть местам, которые часто используются под склады. Таких помещений было проверено 7.908. Проверялись также общественные учреждения - 180 гостиниц, 415 общежитий, 548 увеселительных заведений (казино, баров, кафе). Эта работа проводилась в рамках поиска подозреваемых в причастности к терактам в Москве. В проверке приняли участие 14,5 тысяч сотрудников ГУВД и 9,5 тысяч военнослужащих внутренних войск, в том числе отдельной дивизии оперативного назначения (бывшая дивизия имени Ф. Э. Дзержинского). Сотрудники МВД и ГУВД работали без выходных по двенадцать часов в сутки.
Были установлены помещения, заминированные террористами. По официальной версии следствия (не имеющей, может быть, вообще ничего общего с действительностью) их арендовал Ачимез (Мухит) Шагабанович Гочияев (Лайпанов). Настоящий Лайпанов был уроженцем КарачаевоЧеркесской республики (КЧР) и погиб в феврале 1999 года в автомобильной катастрофе в Краснодарском крае. Документы погибшего Лайпанова стали "документами прикрытия" настоящего террориста. "Подобная практика является обычной схемой легализации агентов всех спецслужб мира. Это классика, описанная во всех учебниках. Якобы погибшему человеку даруется новая жизнь", - комментировал происшедшее бывший работник ГРУ, всю жизнь занимавшийся развертыванием агентурной сети за рубежом.
Еще в июле 1999 года Гочияев-Лайпанов обратился в одно из московских агентств по аренде недвижимости, расположенное на Беговой улице, и получил там информацию о 41 помещении. 38 помещений после первого взрыва были проверены следователями на предмет нахождения в них взрывчатки.
Определен был и молодой напарник "Лайпанова". По утверждению ФСБ им был вынужденный переселенец из Узбекистана, бывший послушник медресе "Йолдыз" в Татарстане, в Набережных Челнов, русский по матери и башкир по отцу, 21-летний Денис Сайтаков. ФСБ считало, что именно он во время подготовки теракта снял вместе с "Лайпановым" номер в гостинице "Алтай" и активно обзванивал фирмы, сдающие в аренду грузовики. И хотя КГБ Татарстана уже на второй день после теракта по требованию Москвы начал искать подозреваемого, в татарстанском КГБ не было уверенности, что Сайтаков причастен к взрывам. По крайней мере заместитель председателя КГБ Татарстана Ильгиз Минуллин подчеркнул: "Никто не может объявлять Сайтакова террористом, пока его вина не доказана. [...] На сегодняшний день органы безопасности фактами, указывающими на причастность к террористическим актам в Москве [...] учащихся медресе "Йолдыз", не располагают". КГБ Набережных Челны тоже выпустил заявление, в котором указывал, что обвинение жителей Татарстана в пособничестве террористам не имеет оснований и что информации о причастности жителей республики к взрывам в татарстанском КГБ нет.
Террористы, готовившие сентябрьские взрывы, пошли по пути наименьшего сопротивления. Сначала они по "документам прикрытия" сняли несколько подвальных и полуподвальных помещений, в том числе на улице Гурьянова и на Каширском шоссе. Затем завезли туда взрывчатку, обложив ящики с гексогеном продуктами питания (мешками с сахаром и чаем) и упаковками с сантехникой (так было на улице Гурьянова). Объекты диверсий были выбраны идеально. Вероятность встретить милицию у домов в нереспектабельных "спальных" районах обычно была невысока, в подъездах, как правило, не было консьержек. Как считал Старинов, "расположение этих домов и обстановка вокруг них" соответствовала "двум самым необходимым для террористов-подрывников условиям - это уязвимость и доступность".
Террористы заложили столько взрывчатки, сколько было необходимо для полного обрушения объектов. Диверсант Старинов предположил, что взрывы можно было произвести силами трех человек. Похоже, террористы имели прекрасную подготовку, причем не только диверсионную, но и разведывательную: умели уходить от наблюдения, жить под "легендой"... Научиться всему этому невозможно даже за год, пройдя курс подготовки в самом лучшем спеццентре. Москвичи стали жертвой террористов-профессионалов. А такие на российской территории работали только в системе ФСБ и ГРУ.
Петра Прохазкова, чешская журналистка, бравшая интервью у Хаттаба как раз в дни взрывов, запомнила ошеломляющую реакцию Хаттаба на сообщения о терактах в Москве. Он переменился в лице, и испуг этот был неподдельный. Это был искренний испуг человека, который понял, что теперь на него спишут все. Хаттаб, по единодушному мнению знающих его людей, не актер и не смог бы изобразить недоумение и страх.
Чеченцам было невыгодно производить теракты. Общественное мнение было на их стороне. Это общественное мнение, как российское, так и международное, было ценнее двух-трех сотен взорванных жизней. Именно поэтому чеченцы не могли стоять за терактами в сентябре 1999 года. Вот что сказал по этому поводу министр иностранных дел в правительстве Аслана Масхадова Ильяс Ахмадов:
"Вопрос: Во Франции вы говорите, будто всем известно, что теракты в Москве и Волгодонске были организованы российскими спецслужбами [...]. У вас есть доказательства?
Ответ: Безусловно. У нас на протяжении прошлой войны никогда не было поползновений к подобных вещам. Но если бы это организовали Басаев или Хаттаб, я вас уверяю, они бы не постеснялись признаться в этом России. Кроме того, все знают, что несостоявшийся взрыв в Рязани был организован СБ. [...] Я сам служил в армии подрывником на испытательном полигоне и прекрасно знаю, как сильно отличается взрывчатое вещество от сахара".
Вот мнение еще одного осведомленного лица, с которым трудно не согласиться - министра обороны Чечни, командира президентской гвардии Магомета Хамбиева:
"Теперь о взрывах в Москве. Почему чеченцы не совершают теракты сейчас, когда идет уничтожение нашего народа? Почему российские власти оставили без внимания инцидент с гексогеном в Рязани, когда милиция задержала сотрудника спецслужбы с этой взрывчаткой? Ведь нет ни единого доказательства так называемого чеченского следа этих взрывов. И менее всего эти взрывы были выгодны чеченцам. Но тайное обязательно станет явным. Я уверяю вас, что исполнители и организаторы взрывов в Москве и других городах России станут известны со сменой политического режима в Кремле. Потому что заказчиков нужно искать именно в кремлев-ских коридорах. Эти взрывы нужны были, чтобы начать войну, чтобы отвлечь внимание россиян и всего мира от скандалов и грязных махинаций в Кремле".
В Москве тем временем появились подозрения, что взрывы проводят люди, пытающиеся заставить правительство ввести чрезвычайное положение и отменить выборы. Со стороны ряда политиков последовали опровержения: "Я не согласен с заявлениями некоторых аналитиков, которые связывают эту цепочку терактов с чьими-то намерениями ввести чрезвычайное положение в России и отменить выборы в Государственную думу", - заявил бывший министр внутренних дел России Куликов в интервью "Независимой газете" 11 сентября.
Ни к президентским выборам, ни к введению чрезвычайного положения в России чеченцы отношения иметь не могли. В 1996 году за отмену выборов выступала группировка Коржакова-Барсукова-Сосковца и стоящие за ними спецслужбы. Кто же пытался спровоцировать введение чрезвычайного положения в 1999-м?
Министр обороны Игорь Сергеев не исключал, что в Москве могут появиться военные патрули. "Наряду с силами МВД в патрулировании города могут принять участие военные", - заявил он журналистам после встречи в Кремле с Борисом Ельциным. Перед военными "поставлена задача" принять участие в защите граждан от террористической деятельности, сообщил министр. Игорь Сергеев сказал, что по линии ГРУ "ведется очень активная работа" по установлению возможных контактов организаторов взрывов в российских городах с международными террористами (намек на иностранных диверсантов!).
Защита военными мирных граждан от террористов походила на введение военного положения. Одновременно Игорь Сергеев выступил "за проведение широкомасштабных антитеррористических акций и антитеррористических операций". Иными словами, министр обороны России призывал к войне с неназванным противником, хотя каждому было ясно, что призывают к войне с Чечней.
Окончательное решение по всем вопросам оставалось за Ельциным. Однако спецслужбы имели практически неограниченные возможности для подтасовки или фальсификации информации, подаваемой президенту. Это подтвердил в интервью 12 ноября 1999 года, в части, касающейся чеченской проблемы, президент Грузии, бывший руководитель КГБ Грузинской ССР Эдуард Шеварднадзе:
"Обычно ссылаются, что есть такие данные у ГРУ. Я знаю, какими данными ГРУ исторически пользовалось, как они сочиняются, как они докладываются вначале генштабу, потом министру обороны, потом Верховному главнокомандующему. Я знаю, что есть большие фальсификации".
Иначе сформулировал свои сомнения еще один осведомленный человек, кандидат в президенты на выборах 2000 года, бывший премьер-министр, бывший министр иностранных дел и бывший руководитель СВР Евгений Примаков. Когда его попросили прокомментировать теракты в Москве, он высказал мнение, что взрывами в Москве дело не ограничится; что они могут прогреметь по всей России; и одной из причин сложившейся ситуации является связь людей из правоохранительных органов с преступным миром.
Таким образом, Примаков признал, что взрывами в России занимаются люди, связанные со спецслужбами. Это же подтвердил президент Грузии Эдуард Шеварднадзе во время выступления по национальному телевидению 15 ноября 1999 года: "Я еще на встрече в Кишиневе информировал Бориса Ельцина о том, что его спецслужбы контактируют с чеченскими террористами. Но Россия не слушает друзей". Дипломатическая этика не допускала более резкого заявления.
Между тем очевидно, что Шеварднадзе подозревал в организации взрывов именно российские спецслужбы. Дело в том, что по имевшейся информации спецслужбы России были причастны к двум покушениям на самого Шеварднадзе.
Чтобы не быть голословными, приведем мнение бывшего директора Национальной службы безопасности США, генераллейтенанта в отставке Вильяма Одома, высказанное им в октябре 1999 года:
"Премьер-министр Путин и его окружение из числа военных используют эту чеченскую кампанию для того, чтобы оказать жесткое давление на Шеварднадзе. Они уже сделали попытку расчленить Грузию, отобрав у нее Абхазию и Южную Осетию. Сейчас они хотят использовать чеченские события для того, чтобы разместить там войска, противником чего выступает нынешний президент Грузии. Российское правительство, начиная со времени правления Примакова, предприняло по крайней мере две попытки совершить покушение на Шеварднадзе. Руководство Грузии предоставило правительствам ряда зарубежных стран убедительные доказательства. Примаков лично был вовлечен в это. Он использовал агентуру российской внешней разведки в Белоруссии и с его ведома было совершено покушение в мае на Шеварднадзе и на некоторых лиц из его окружения. В нашем распоряжении есть пленки с записями разговоров, которые сделали сами киллеры, которые исполняли покушение. И за год до этого первая попытка убить Шеварднадзе была совершена отнюдь не любителями, а настоящими профессионалами, хорошо подготовленными военными группами. Они могли быть подготовлены только в России. Кроме того, есть масса вещественных доказательств, собранных на месте преступления, которые все это подтверждают".
То, что постеснялся сказать о взрывах в Москве Шеварднадзе, заявил Лебедь. На вопрос французской газеты "Фигаро": "Вы хотите сказать, что за взрывами стоит действующая власть?" - Лебедь ответил: "В этом я почти убежден". Лебедь указал, что за взрывами жилых домов в Москве и Волгодонске видны не чеченские террористы, а "рука власти", точнее, Кремля и президента, который "по шею в г....", полностью изолирован и вместе с "семьей" ставит перед собой "лишь одну цель - дестабилизировать положение с тем, чтобы избежать выборов".
14 сентября ФСБ и МВД сделали то самое заявления, ради которого производились взрывы: правоохранительные органы не сомневаются, что серия взрывов от Буйнакска до дома на Каширском шоссе в Москве является "широкомасштабной террористической операцией, инициированной боевиками Басаева и Хаттаба в поддержку своих военных действий в Дагестане", - сообщил Зданович. "Сейчас мы без всякого сомнения можем заявить, что за этими взрывами стоят Басаев и Хаттаб", - подтвердил заместитель министра внутренних дел России Игорь Зубов.
Утверждения Здановича и Зубова не соответствовали действительности. Днем позже начальник ГУБОП МВД России Владимир Козлов сообщил, что "установлен ряд лиц, причастных к этим терактам", и что речь идет о группе террористов, имеющих связи в столице и в соседних с Москвою регионах и городах. Ни Чечню, ни даже Дагестан Козлов не упоминал. Зданович и Зубов занимались откровенной дезинформацией.
Выводы ФСБ не звучали убедительно, а действия силовых ведомств по поимке преступников выглядели анекдотично. В обстановке античеченской истерии в Москве, через несколько дней после второго взрыва, сотрудники ФСБ и ГУБОП задержали двоих подозреваемых в исполнении московских терактов, причем их имена без опасения повредить следствию были сразу же публично названы: уроженцы Грозного 32-летний Тимур Дахкильгов и его тесть, 40-летний Бекмарс Саунтиев.
Тимур Дахкильгов, ингуш, родился и жил в Чечне, в грозненском районе Трампарк. Перебрался в Москву. Был красильщиком на комбинате "Красный суконщик". 10 сентября, сразу после теракта на улице Гурьянова, к Дахкильговым заехал Саунтиев, сказал, что всем нужно ехать в отделение милиции Северное Бутово на перерегистрацию.
В милиции Тимура Дахкильгова и его жену Лиду сфотографировали, сняли отпечатки пальцев, сделали смывы с ладоней и отпустили. Вскоре после второго взрыва к Дахкильговым и к Саунтиеву нагрянули оперативники, сказали, что у Тимура Дахкильгова на руках следы гексогена (он ведь красильщик!) и арестовали. У Саунтиева гексогена на руках не было, поэтому у него под ванной нашли пистолет, а на дверной ручке его квартиры, правда снаружи, т. е. на лестничной клетке, - следы гексогена.
Подозреваемых допрашивали трое суток. Саунтиева затем отпустили, забыв о найденном у него пистолете. Тимура Дахкильгова отвезли на Петровку, 38 и обвинили в хранении взрывчатки и в терроризме. Все это время его показывали по телевидению как пойманного преступника, а Рушайло даже доложил о поимке террориста в Совете Федерации.
По словам Дахкильгова, с ним работали трое следователей, которые ему не представлялись и даже по имени друг друга не называли. Про себя подследственный называл их Пожилым, Рыжим и Вежливым. Последний получил свое прозвище за то, что ни разу Дахкильгова не ударил. Так продолжалось три дня, после чего Дахкильгова перевели в СИЗО ФСБ Лефортово.
ФСБ было крайне важно продержать Дахкильгова в тюрьме как можно дольше, поскольку ингуш Дахкильгов был единственным основанием для версии о "чеченском следе". Началась внутрикамерная разработка Дахкильгова, о которой последний, разумеется, не знал. В камеру посадили агента внутрикамерника, представившегося "авторитетным" уголовником. Агент расположил к себе ингуша, и тот рассказал об обстоятельствах своего дела и о том, что ко взрывам отношения не имеет. А еще через какое-то время Дахкильгова отпустили. Экспертиза смыва с его ладоней подтвердила присутствие гексана - растворителя, который используется на комбинате для очистки шерсти. Гексогена на руках не было. "Чеченский след" был потерян. Но война с Чечней уже шла полным ходом, так что Дахкильгов в тюрьме отсидел со смыслом.
Когда 16 марта 2000 года руководство ФСБ отчитывалось перед общественностью о ходе расследования сентябрьских взрывов, один из журналистов задал вопрос заместителю начальника Следственного управления ФСБ Николаю Георгиевичу Сапожкову: "Скажите пожалуйста, почему Тимур Дахкильгов три месяца просидел в тюрьме как террорист?" То, что ответил Сапожков, уже несколько месяцев занимавшийся расследованием терактов в составе группы из многих десятков следователей, повергло журналистов в уныние, так как стало ясно, что следствие идет по ложному следу:
"Могу пояснить. На него были прямые показания тех лиц, которые привезли сахар и взрывчатку в Москву...
- То есть, они называли его фамилию? - Нет они его... Имеются в виду прямые показания - они его опознавали в лицо как человека, который участвовал в разгрузке вот этих мешков. Значит, впоследствии, когда мы более тщательно... Ну вы знаете, что там гексоген на руках и, значит, другие детали, которые однозначно тогда давали основание для работы с ним как с подозреваемым. Впоследствии мы очень тщательно поработали в направлении Дахкильгова. Пришлось перепроверить еще раз, предъявить для опознания уже в спокойной обстановке. И мы убедились, что те признаки, по которым его опознавали, они для лиц славянской национальности, опознающих так называемых кавказцев, когда дали такие вот сомнения для тех, кто давал показания на него, и мы путем тщательного исследования, установления его алиби, пришли к выводу о том, что к этому преступлению он не причастен. Дело было рассмотрено с участием сотрудников генеральной прокуратуры. Они согласились с нашими доводами".
Мы вынуждены извиниться перед читателями за русский язык Сапожкова. Планировал Сапожков сказать следующее: когда следователи арестовали Дахкильгова и стали "предъявлять" его жителям домов, чтобы они определили, не он ли закладывал мешки со взрывчаткой и таймеры с детонаторами, жители, для которых все кавказцы на одно лицо, признали в нем человека, причастного к терактам. С Дахкильговым "тщательно поработали" (мы знаем, что его допрашивали, били, пытали, надевали полиэтиленовые мешки на голову, душили, проводили внутрикамерную разработку). Но главное - тянули время. Через три месяца Дахкильгов был уже никому не нужен, и по согласованию с генпрокуратурой его отпустили, а дело против него закрыли.
Итак, Дахкильгов сидел по двум причинам. Во-первых, толпа опознала в нем злоумышленника, во-вторых, на руках его нашли гексоген. Однако со взрывчатым веществом у ФСБ не все обстояло благополучно. Вскоре после взрывов в СМИ стали появляться материалы о том, что "версия с гексогеном, по словам ФСБ, отвлекающая. На самом деле во всех взрывах террористы использовали другое взрывчатое вещество". Западные обозреватели указывали, что обломки домов в Москве разобрали и вывезли с молниеносной для России скоростью - за трое суток. Подозрительным иностранцам казалось, что если в России работают столь усердно, то непременно заметают следы. "Отвлекающей" версия ФСБ была в отношении общественности. Террористы хорошо знали, какое взрывчатое вещество они использовали, и скрывать от них компоненты взрывчатки не имело смысла.
В качестве взрывчатого вещества во время сентябрьских взрывов использовался гексоген, который в России производили на закрытых военных предприятиях. "Гексоген тщательно охраняется, а его использование тщательно контролируется", - подтвердили в сентябре 1999 года на российском научно-производственном предприятии "Регион", где работали с гексогеном. Там были убеждены, что утечка гексогена с так называемых номерных оборонных заводов практически невозможна.
Поскольку гексоген террористами использовался в больших количествах, легко можно было установить, кто именно закупил или получил гексоген, тем более что специалисты всегда могли определить, где именно изготовлена та или иная партия. Украсть десятки тонн гексогена незаметно было невозможно. Тысячи тонн смеси ТГ (тротил-гексоген) хранились на военных складах и складах оружейных заводов для последующего использования в боеголовках ракет, минах и торпедах, снарядях. Но гексоген, извлеченный из готовых боеприпасов, выглядел определенным образом, и в больших количествах извлекать его было трудно и рискованно. Приведем несколько примеров.
8 октября 1999 года одно из информационных агентств сообщило, что Главная военная прокуратура возбудила дело в отношении ряда должностных лиц центрального аппарата войск противовоздушной обороны (ПВО). По сообщению главного военного прокурора Ю. Демина, используя свое служебное положение, путем подлога и фальсификации отчетных документов, на протяжении нескольких лет высокопоставленные военные похищали запасное имущество для различных зенитно-ракетных комплексов, которое реализовывали коммерческим фирмам и частным предпринимателям. Только по некоторым эпизодам преступной деятельности этой группы государству был причинен ущерб на общую сумму более двух миллионов долларов. Легко можно представить себе, какие "коммерческие структуры и частные предприниматели" покупали ворованные запчасти для зенитно-ракетных комплексов. И совершенно очевидно, что без участия ФСБ и ГРУ несколько лет разворовывать средства ПВО было невозможно.
28 сентября 1999 года сотрудники Рязанского управления по борьбе с организованной преступностью (УБОП) арестовали начальника мастерской по ремонту автомобильной техники склада авиационных средств поражения 35-летнего прапорщика Вячеслава Корнева, служившего на военном аэродроме в Дягилеве, где базировались бомбардировщики. Во время задержания при нем были обнаружены 11 кг тротила. Корнев признался, что тротил похищен с воинского склада и что группа сотрудников, в которую входил Корнев, добывала его из хранившихся на складе под открытым небом фугасных бомб ФАБ-300.
В тот же день военный суд Рязанского гарнизона огласил приговор начальнику полевого расходного склада Рязанского института ВДВ прапорщику А. Ашарину, похитившему свыше трех килограммов тротила и намеревавшемуся сбыть его за три тысячи долларов. Хотя соответствующая статья УК РФ предусматривала наказание сроком от 3-х до 7-и лет, военнослужащего оштрафовали на 20 тысяч рублей.
Таким образом, воровать тротил-гексоген мелкими порциями было сложно. Вывозить крупными - легко, но имея на то соответствующие разрешения, а значит - непременно оставляя следы. Эти следы могли привести в ФСБ. Многие представители российского военно-промышленного комплекса утверждали после взрывов, что такое количество взрывчатых веществ могло быть похищено только при участии высокопоставленных должностных лиц. 15 сентября начальник Главного управления по борьбе с организованной преступностью (ГУБОП) МВД Владимир Козлов подтвердил, что при взрыве на улице Гурьянова использовалась не пиротехническая смесь кустарного производства, а промышленная взрывчатка.
Чтобы сбить со следа пронырливых журналистов и добросовестных сотрудников угрозыска, ФСБ подбросила в СМИ сообщение о гексогене как "отвлекающей версии": на самом деле, мол, взрывчатым веществом была аммиачная селитра. Дело в том, что аммиачная селитра, являющаяся удобрением, могла закупаться, перевозиться и складироваться открыто. Она обладала хорошим фугасным эффектом и с добавлением в нее гексогена, тротила или алюминиевой пудры становилась мощной взрывчаткой. Правда, детонатор к ней требовался сложный, не каждый террорист с таким детонатором умеет работать.
Почему же первоначально было объявлено о гексогене? Да потому что взрывали дома одни сотрудники ФСБ, экспертизу взрывчатки (совместно с угрозыском) проводили другие, а пропагандистское (или, как сейчас говорят, - пиарное) освещение терактов осуществляли третьи. Первая группа успешно (за исключением Рязани) провела теракты. Вторая легко определила, что взрывали гексогеном. А третья спохватилась, что гексоген производят в России на закрытых военных предприятиях и установить, кто именно и когда купил тот самый гексоген, которым взорвали дома, не стоит ничего. Тут началась паника. За три дня вывезли все вещественные доказательства (взорванные дома), срочно забросили в СМИ версию об аммиачной селитре. 16 марта 2000 года первый заместитель начальника второго департамента (по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом - Управление "К") и Оперативно-розыскного управления ФСБ Александр Дмитриевич Шагако заявил на пресс-конференции, что взрывчатое вещество, используемое в абсолютно всех взрывах в России, определено, и это вещество - селитра:
"Мне хочется отметить, что в результате проведенных криминалистических исследований специалистами ФСБ России получены подтверждения того, что составы взрывчатых веществ, примененных в Москве, и составы взрывчатых веществ, которые были обнаружены в подвальном помещении дома по улице Борисовские пруды в Москве, а также составы взрывчатых веществ, которые были обнаружены в городе Буйнакске 4 сентября в автомобиле ЗИЛ-130, невзорвавшемся, они идентичны, т. е. в состав этих всех веществ входит аммиачная селитра, алюминиевая пудра, в отдельных случаях есть добавки гексогена и в отдельных случаях есть добавки тротила".
Оставалось только определить, откуда селитра взялась в Москве и других городах России. С этой задачей Шагако и присутствовавший на пресс-конференции Зданович успешно справились. "Были ли хищения этой взрывчатки с государственных заводов, где она производится по определенным технологиям? - задал себе вопрос Зданович и сам же ответил: - Сразу могу сказать - не было, или по крайней мере у нас таких данных в распоряжении следствия нет".
Установить производителя и покупателей-злоумышленников по селитре невозможно. Слишком много ее по всей стране, в том числе и в Чечне. Небольшие количества тротила, гексогена и алюминиевой пудры мог украсть кто угодно с любого военного склада (о чем с подачи ФСБ и Главной военной прокуратуры было организовано несколько публикаций в СМИ). Дезинформируя общественное мнение по вопросу о составе взрывчатого вещества, ФСБ отводила от себя подозрения в организации и исполнении терактов. Все, что нужно было теперь сделать, это найти на территории Чечни склад химических удобрений. Оказалось, что и это уже сделано, и очень удачно, что успели завершить расследование за несколько дней до президентских выборов:
"Мне хотелось бы еще при этом обратить ваше внимание на то, - сообщил Шагако, - что два месяца тому назад сотрудниками Федеральной службы безопасности в Урус-Мартане был обнаружен центр по подготовке подрывников. На территории этого центра было обнаружено пять тонн аммиачной селитры. Здесь же были обнаружены исполнительные механизмы, аналогичные тем механизмам, которые использовались в вышеперечисленных мной взрывах. [...] Исполнительные механизмы, обнаруженные в автомобиле ЗИЛ-130 в городе Буйнакске, а также исполнительные механизмы, обнаруженные в подвальном помещении в городе Москве по улице Борисовские пруды, в ходе криминалистического исследования доказана их идентичность. Во всех этих исполнительных механизмах использовались в виде замедлителя электронные часы, типа "Касио". Во всех этих исполнительных механизмах использовались светодиоды одинаковой конструкции, электронные платы, даже цвета проводов, которые использовались для пайки, - они имеют один цвет во всех механизмах. Я хочу ваше внимание при этом обратить на то, что несколько дней тому назад сотрудниками Федеральной службы безопасности на территории Чеченской республики были обнаружены в вещах погибших боевиков, которые прорывались из окружения из города Грозного, было обнаружено несколько исполнительных механизмов. Проведенные исследования специалистами Федеральной службы безопасности показали, что исполнительные механизмы, изъятые в Грозном, исполнительные механизмы, изъятые в автомобиле ЗИЛ130 в Буйнакске, и исполнительные механизмы, изъятые на Борисовских прудах в городе Москве, - они все являются одной конструкции. Они все между собой идентичны. [...] В марте месяце в населенном пункте Дуба-Юрт было обнаружено отдельно стоящее здание, в котором была найдена литература по минно-подрывному делу на арабском языке, инструкции по военной подготовке, и кроме этого в этом же помещении были найдены инструкции по использованию часов "Касио". Данные часы, как я ранее вам говорил, - они активно использовались преступниками во всех вышеперечисленных взрывах. В марте месяце на территории населенного пункта Чири-Юрт было обнаружено отдельно стоящее здание, обнесенное железным забором, внутри которого выяснено и выявлено и обнаружено 50 мешков с аммиачной селитрой, это где-то порядка двух с половиной тонн".
Если бы террористы действительно использовали аммиачную селитру, следователи РУОПа не искали бы гексоген на руках Дахкильгова и Саунтиева, а сосредоточились бы на селитре. Гексоген на руках арестованных милиция искала именно потому, что экспертиза в Москве выдала следствию официальное заключение: при взрыве домов использовался гексоген. Никакие позднейшие экспертизы не могли быть более точными, в том числе повторные экспертизы, проводившиеся затем следственными органами ФСБ и обнародованные в марте 2000 года. Наоборот, есть все основания считать, что в марте 2000 года, за несколько дней до президентских выборов, ФСБ занималась намеренной дезинформацией.
13 сентября 1999 года Лужковым в Москве были подписаны три нормативных документа, противоречащих Конституции и законам РФ. По первому акту в Москве была объявлена перерегистрация беженцев и переселенцев. Второй документ требовал выселения из столицы людей, нарушивших административные правила регистрации. Третий - прекращал регистрацию в Москве беженцев и переселенцев. В тот же день губернатор Подмосковья Анатолий Тяжлов подписал распоряжение о задержании лиц, не имеющих прописки в Москве или области. Чеченцев, конечно же, нормативные документы не упоминали. Кавказцев - тоже.
С 15 сентября в Москве началось совместное патрулирование милиции и военных, а по всей территории России начали проводить с привлечением внутренних войск антитеррористическую операцию "Вихрь-Антитеррор". Москвичи тогда еще не знали, что волна террора в столице на этом закончилась. Настала очередь провинции. Ранним утром 16 сентября был произведен подрыв жилого многоквартирного дома в Ростовской области, в Волгодонске. Семнадцать человек погибли.
На внеочередном заседании Совета Федерации, проходившем в закрытом режиме 17 сентября с участием главы правительства и силовых министров, СФ одобрил предложения о создании "советов гражданской безопасности" в российских регионах. Председатель СФ Егор Строев отметил, что сенаторы намерены "дать политическую оценку событий и предложить ряд конкретных экономических и социальных мер в зоне конфликта, в том числе в поддержку мирного населения и армии". Спикер отметил, что взрыв в Волгодонске "усилил настрой сенаторов на необходимость более решительных и жестких действий для борьбы с терроризмом". Строев не обвинял в организации терактов чеченцев, но очевидным образом связывал "зону конфликта" в Дагестане и "борьбу с терроризмом".
На заседании с докладом выступил председатель правительства России Владимир Путин. В качестве "мер по защите от терроризма" он предложил установить "санитарный кордон" по периметру всей российско-чеченской границы, а также активизировать авиабомбардировки и артиллерийские обстрелы территории Чечни. Таким образом, Путин объявил Чеченскую республику ответственной за теракты и призвал к началу военных действий против Чечни.
По окончании заседания Путин заявил, что члены СФ поддержали действия правительства "самого жесткого характера" для урегулирования ситуации на Северном Кавказе, в том числе и "предложение о введении карантина вокруг Чечни". Отвечая на вопросы журналистов, Путин подчеркнул, что превентивные удары по базам бандитов в Чечне "наносились и будут наноситься", но что вопрос о возможности введения войск на территорию Чеченской республики на заседании СФ не обсуждался.
Путин подчеркнул, что "бандиты должны быть уничтожены - здесь не может быть никаких других действий". Под бандитами Путин подразумевал чеченскую армию, а не террористов. Иными словами, правительство остановилось на одной единственной версии взрывов: чеченской, причем готово было использовать взрывы как повод к войне.
Руководители северо-кавказских регионов понимали, что Россия затевает новую войну против Чеченской республики. 20 сентября на встрече в Ингушетии, в Магасе, А. Масхадова, А. Дзасохова и Р. Аушева президенты Ингушетии и Северной Осетии поддержали идею Масхадова о необходимости переговоров между Масхадовым и Ельциным. Кроме того Дзасохов и Аушев намеревались организовать встречу президента Чечни с премьер-министром Путиным в Нальчике или Пятигорске не позднее конца сентября 1999 года. На встрече должны были присутствовать все северо-кавказские лидеры.
Понятно, что политические переговоры могли предотвратить войну и пролить свет на произошедшие в России теракты. Именно поэтому ФСБ сделала все от нее зависящее, чтобы встреча руководителей северо-кавказских регионов не состоялась. До конца сентября предполагалось взорвать жилые здания в Рязани, Туле, Пскове и Самаре.
Как всегда, когда готовился большой теракт, в котором принимали участие группы террористов, произошла утечка информации. "По нашим данным, именно Рязань была намечена террористами для следующего взрыва. Из-за Рязанского училища ВДВ", - рассказывал глава администрации Рязани Маматов. Этим "следующим взрывом" должен был быть предотвращенный вечером 22 сентября взрыв дома на улице Новоселов.
23 сентября Зданович сообщил, что ФСБ установила всех участников терактов в Буйнакске, Москве и Волгодонске. "Ни одного этнического чеченца среди них нет". Ни одного. После этого, разумеется, последовало извинение генерала ФСБ перед чеченским народом и чеченской диаспорой в России... Нет, конечно. После этого Зданович стал с упорством двоечника искать "чеченский след". И нужно отдать ему должное, Зданович "чеченский след" нашел. Он не исключил, что после осуществления взрывов террористы, готовившие свои акции с середины августа, имели пути отхода. Возможно, они скрылись в странах СНГ, но наиболее вероятно, что они ушли в Чечню. В общем, чеченцев бомбили из-за того, что, по мнению Здановича, туда вероятно ушли террористы (среди которых этнических чеченцев не было). Но почему же тогда не бомбили страны СНГ?
"Мы имеем определенные источники информации на территории Чечни и знаем, что там происходит", - подчеркнул Зданович. С 1991 по 1994 годы ФСК фактически не вела оперативную работу на территории этой республики, но затем "мы определенную работу проделали". Мы знаем о тех людях, которые разрабатывают террористические операции, осуществляют финансовые вливания, вербуют наемников, готовят взрывчатку. Сегодня в стране легко получить информацию об изготовлении взрывного устройства, и кроме этого есть множество людей, повоевавших в горячих точках, которые имеют необходимые знания и навыки. Многие из них воевали в Карабахе, Таджикистане и Чечне. Это не означает, что кто-либо обвиняет население Чечни или Аслана Масхадова. "Мы обвиняем конкретных преступников, террористов, которые находятся на территории Чечни. Вот откуда появилось название "чеченский след", - закончил Зданович, так и не назвавший ни одного "конкретного" преступника.
Использовать "вероятный" отход террористов в Чечню как повод дня начала войны против чеченского народа, признавая при этом, что взрывы проведены не чеченцами, - верх цинизма. Если из-за этого "вероятно" правительство Путина сочло возможным начать вторую чеченскую войну, нужно понимать, что взрывы были только предлогом, а война - давно спланированной в генштабе операцией. Определенный свет на этот вопрос пролил в январе 2000 года Степашин, сообщивший, что политическое "решение о вторжении в Чечню было принято еще в марте 1999 года"; что интервенция была "запланирована" на "август-сентябрь" и что "это произошло бы, даже если бы не было взрывов в Москве". "Я готовился к активной интервенции, - рассказывал Степашин. - Мы планировали оказаться к северу от Терека в августе-сентябре" 1999 года. Путин, "бывший в то время директором ФСБ, обладал этой информацией".
Показания бывшего руководителя ФСК и бывшего премьер-министра Степашина расходятся с показаниями бывшего руководителя ФСБ и бывшего премьер-министра Путина:
"Летом прошлого года мы начали борьбу не против самостоятельности Чечни, а против агрессивных устремлений, которые начали нарождаться на этой территории. Мы не нападаем. Мы защищаемся. И мы их выбили из Дагестана. [...] А когда дали им серьезно по зубам, они взорвали дома в Москве, в Буйнакске, в Волгодонске.
Вопрос: Решение продолжить операцию в Чечне вы принимали до взрывов домов или после?
Ответ: После.
Вопрос: Вы знаете, что есть версия о том, что дома взрывались не случайно, а чтобы оправдать начало военных действий в Чечне? То есть это якобы делали российские спецслужбы?
Ответ: Что?! Взрывали свои собственные дома? Ну, знаете... Чушь! Бред собачий. Нет в российских спецслужбах людей, которые были бы способны на такое преступление против своего народа. Даже предположение об этом аморально и по сути своей не что иное, как элемент информационной войны против России".
Когда-нибудь, когда откроются архивы министерства обороны, мы увидим эти военные документы: карты, планы, директивы, приказы по войскам о нанесении воздушных ударов и о развертывании сухопутных сил. Там будут стоять даты. Мы окончательно определим, насколько спонтанным было решение российского правительства начать сухопутные операции в Чечне и не оказалось ли, что генштаб закончил разработку военных действий до первого сентябрьского взрыва. Мы зададимся вопросом, почему взрывы происходили до предвыборной кампании и до вторжения в Чечню (когда это было невыгодно чеченцам) и прекратились после избрания Путина президентом и начала полномасштабной войны с Чеченской республикой (когда чеченцы как раз и должны были начинать мстить захватчикам). Но на эти вопросы, а их очень много, исчерпывающие ответы мы сможем получить только после смены власти в России.
ФСБ взрывает Россию
Новое Расследование — Михаил Трепашкин
Полиграф подтвердил: Луговой невиновен
25.04.2012
Главная новость дня: депутат Госдумы Андрей Луговой, которого британская прокуратура обвиняет в причастности к смерти Александра Литвиненко, невиновен. Это заключение британских же экспертов-полиграфологов после допроса Лугового на детекторе лжи. Процедура, длившаяся три часа, кроме того показала, что Луговой никогда не имел дела и с полонием. Загадочная смерть бывшего сотрудника ФСБ Литвиненко в 2006 году заметно осложнила отношения между Россией и Британией. И вот теперь дело принимает совершенно новый оборот.
В красном конверте у Андрея Лугового — заключение британских полиграфологов компании UK Lie tests. Две страницы. Краткое описание процедуры тестирования, суть дела и три основных вопроса, которые были заданы. "Они подтвердили, что я не лгу", — сообщил Андрей Луговой.
Слово "правдивый" в заключение экспертов Брюса и Тристама Берджессов подчеркнуто. Методика тестирования — в соответствии с признанными международными стандартами. Процедуру проводили в одной из московских гостиниц. Двое специалистов сначала полтора часа общались с Луговым, уже подключенным к датчикам, просили ответить на очевидные вопросы, например, "Как вас зовут?" Таким образом, настраивали оборудование.
Компьютер постоянно отслеживал пульс, дыхание, движение тела, артериальное давление и гальваническое сопротивление кожи. Американская ассоциация полиграфологов считает, что как раз по этому параметру человек обмануть не может, каким бы нордическим ни был его характер.
Бывший сотрудник ФСБ Александр Литвиненко скончался в больнице в Лондоне в ноябре 2006 года в результате отравления радиоактивным полонием-210. Прокуратура Великобритании обвинила в причастности к смерти Лугового, который вмести с бизнесменами Дмитрием Ковтуном и Вячеславом Соколенко встречались с Литвиненко за 3 недели до его смерти. Затем было требование экстрадиции Лугового в Лондон и отказ Москвы — Конституция исключает выдачу граждан России иностранному государству.
Дело всерьез осложнила межгосударственные отношения России и Британии, хотя с самого начала, говорит Луговой, в нем было масса нестыковок. "Я был инструментом провокации против России, — считает Андрей Луговой. — Надо смотреть, кому это выгодно. Это выгодно Березовскому".
В октябре прошлого года британский Коронорский суд неожиданно возобновил слушание по делу Литвиненко. Правды добивалась вдова погибшего. Первое же заявление судьи показало, что материалов следствия для установления виновных недостаточно. Скотленд-Ярд засекретил даже результаты вскрытия тела Литвиненко. А следы полония, который распался за 6 лет, уже невозможно выявить повторно. В этих условиях показания Лугового на детекторе лжи могли бы судье помочь.
Официальных комментариев ни от российских, ни от британских следственных органов пока нет. Но британские эксперты-полиграфологи, вернувшись в Лондон, уже заявили, что готовы предоставить материалы британским спецслужбам. Но только станут ли они доступны суду — неизвестно, учитывая то, как настроено все последние 6 лет все общественное мнение Британии. Однако и у самих спецслужб после тестов на детекторе лжи Лугового должен возникнуть вопрос поважнее: если не Луговой убил Литвиненко, тогда кто его убил?
Эксперты-полиграфологи поверили Луговому
26.04.2012
Британские эксперты, которые протестировали на детекторе лжи депутата Госдумы Андрея Лугового, вернулись в Лондон. Тест на полиграфе показал невиновность опрашиваемого. По словам специалистов, обмануть этот прибор невозможно. Луговой прошел экспертизу по собственной инициативе.
В офисе компании UK Lie Tests мы оказались в тот момент, когда британские эксперты Брюс и Тристам Берджесы только что вернулись из России и распаковывали приспособления, с помощью которых они пытались проникнуть в тайны русской души. В Москве Андрея Лугового тестировал специалист, который был первым британцем, получившим лицензию для работы на полиграфе. Брюс Берджес повидал немало, но поездка в Россию была весьма необычной.
"До последнего момента я не знал имени человека, которого приехал тестировать. И только когда Андрей вошел в комнату, я его сразу вспомнил — о нем в свое время много писали в британских газетах. Я его сразу предупредил – результат зависит только от вас: если говорите правду, то так оно и будет отражено в заключении, будете врать, я это сразу увижу", — рассказывает эксперт-полиграфолог Брюс Берджес.
Берджес лично составлял список вопросов. Их было всего десять, включая три основных: Делали ли вы что-нибудь, что привело к смерти Александра Литвиненко? Были ли вы каким-то образом причастны к смерти Александра Литвиненко? Имели ли вы когда-нибудь дело с полонием?
- На все три вопроса он ответил "нет".
- Вы ему поверили?
- Да. Он говорил правду. Я доволен результатами теста.
По утверждению проводивших опрос британских специалистов, обмануть детектор лжи невозможно. К тому же за Луговым наблюдали сразу два экзаменатора.
"Брюс задавал вопросы, а я в это время внимательно следил за Луговым с другой стороны. Я обращал внимание на любые его движения, на изменение речи, реакцию тела", — говорит эксперт-полиграфолог Тристам Берджес.
"Я знаю, что есть немало таких, кто говорит, что если человек хорошо натренирован, то он может обмануть детектор лжи. Я в это не верю. Если вас тестируют, и дело касается жизненно важных вопросов именно для вас, когда вы действительно многое можете потерять, то каким бы вы не были искусным лжецом, и как убедительно ни смотрелись бы со стороны, как ни старайтесь, ваше тело все равно вас выдаст", — уверен Брюс Берджес.
Вопросы задавались на английском языке через переводчика, но эксперты гарантируют качество своей работы.
"Я абсолютно ему доверяю, верю, что он говорил правду. Если потребуется, я готов дать свои показания в суде", — пообещал Брюс Берджес.
Все, что происходило во время теста, было задокументировано.
Проверка на полиграфе, насколько известно, не имеет юридической силы в Английском уголовном суде. Но и самого судебного разбирательства пока еще не было. Так что заключение британских экспертов – это, по сути, еще один факт, на который трудно не обратить внимание.
Комментариев нет:
Отправить комментарий