Что вы могли услышать на суде в Лондоне, но не услышали

Как Олег Дерипаска был жертвой и как Михаил Черной принудил его стать миллиардером, а также о пользе записей на бумаге

Петр Саруханов — «Новая»

2.10.92 на счет ассоциации «Гранд» в «Пресня-банке» по фальшивому авизо, якобы поступившему из банка «Енисей» от АО «Сибинвест», зачислено 780 640 000 руб. А за день до этого на бланке Trans-Commodities,Inc в «Гранд» уходит письмо, где в счет договора между фирмами Черной просит перевести 200 млн КрАЗу. Что «Гранд» и исполняет 5 октября Нажмите на изображения для увеличения

Уходящей, а в отдельных местностях, о которых пойдет речь, уже ушедшей осенью ожидались слушания по иску Михаила Черного к Олегу Дерипаске в Высоком суде Лондона. Попкорном публика запаслась, но буффонады не случилось. Рассмотрение иска прекращено. Миллиардеры решили, что они всё же не клоуны, хватит с нас Березовского с Абрамовичем. Черной и Дерипаска заключили мир, детали которого тем же мировым соглашением договорились не афишировать. Многочисленные скелеты оставлены пылиться по шкафам. Как выразился представитель Дерипаски, «ни одна из сторон не будет давать каких-либо дополнительных комментариев по поводу данного судебного процесса или вопросов, рассматривавшихся в нем».

Черной, напомню, требовал у Дерипаски окончательного расчета за проданную ему еще в начале нулевых долю в алюминиевом бизнесе. Дерипаска называл это вымогательством и утверждал, что тот никаким партнером ему никогда не был, а был бандитской крышей. Т.е. сам Дерипаска тогда был соответственно жертвой, работал с Черным вынужденно и миллиардером стал по принуждению.

Лондонский процесс затянулся на годы и выглядел поучительной историей о том, что второе название жадности — глупость. Дерипаска вел себя как выживший из ума скупец на бракоразводном процессе: дабы не делиться, пытался доказать, что с женой никаких дел не имел, кто эта женщина —  не в курсе, и эти детки — не от него. Черной тоже демонстрировал неадекватность: уж ему ли не знать Дерипаску.

Конечно, в формальной логике Дерипаске не откажешь. Так тогда было принято: минимум бумаг и максимум фирм-однодневок, всяческих «помоек» и «прачек». Право на обладание чем-либо доказывалось тогда не бумагами с печатями, а силой и нахрапом. Для отвода же ментовских глаз предусматривалась столь запутанная даже не цепь — сеть — офшоров с ничего никому не говорящими именами владельцев, что не следаки — сам черт ногу сломит. В общем, брак официально не регистрировался. Однако это не означает, что его не было. И поскольку не все свидетели впали в маразм и слабоумие, было непонятно, ни на что рассчитывает Дерипаска, ни что в этой истории вообще можно обсуждать.

Адвокатские приемы выдачи «черного» за «белого»? Потрясающую жадность Дерипаски, граничащую уже с безрассудством? А как еще назвать изображение им из себя жертвы рэкета? Ему предлагали, разумеется, уладить интимные дела без судов, без выноса на публичное обозрение исподнего.

Нет, суд бы он, конечно, выиграл: Лондону как раз важны бумаги, а Черной всегда к ним испытывал аллергическое отторжение — это понятно, исходя из специфики его личности и деятельности. Если б, кстати, не израильская полиция, у него вообще мало что нашлось бы предъявить суду в качестве доказательств, что он не мелкий рэкетир, а старший партнер Дерипаски. Та при обыске в начале нулевых изъяла часть деловой отчетности Дерипаски об их с Черным совместном бизнесе, удостоверила своими печатями с датой изъятия и, когда расследование закончилось, вернула. Прошло почти 10 лет, и адвокаты Черного не могли нарадоваться скрупулезности полиции Израиля. Однако после выигрыша Абрамовича у Березовского в аналогичном деле стало ясно, что Черному это вряд ли поможет и перспективы в Лондонском суде у него нерадостные.

Тем не менее с Черным Дерипаска заключил мир. На моей памяти это если не первый, то один из очень немногих поступков Дерипаски — не совсем человека, — похожий на человеческий. Он мог бы победить, но откупился. Может, и Дерипаска, хоть он и не совсем человек, стареет?

Впрочем, вряд ли; и в заключении мира, похоже, один голый расчет: ведь остатки его репутации размазывали бы не в России — в Лондоне, а он столько лет уже бьется над признанием в западных деловых кругах. Вот они бы послушали в лицах не ту героическую историю воздвижения РУСАЛа, какую предпочитает Дерипаска, а ту, что ближе к реальной, и что? Это не Россия. Дерипаска, конечно, рисковал потерять куда больше, чем он заплатил за мир с Черным.

Детали спора опущу. В конце концов, это спор двух мужчин, тем более денежный, тем более они уже разобрались. Пусть их… Поделюсь лишь собственными впечатлениями от зафиксированного в начале 90-х. То, что видел сам, слышал сам. Ну и процитирую часть документов, сохранившихся у меня. Тем более так сложилось, что по неизвестным мне причинам в те времена больше никто из журналистов не интересовался становлением первых российских олигархов.

Наверняка многое из этого мы бы услышали на процессе от свидетелей. Итак, что мы могли бы узнать, но не узнали.

Чья тумбочка?

Чтобы прояснить, кто из двух мужчин прав, Лондонскому суду требовалось одно: выяснить, откуда взялись деньги, на которые альянс фирм, за которыми стояли Лев и Михаил Черные, их младший партнер Дерипаска, в 90-х скупил чуть не всю алюминиевую промышленность стран СНГ, более чем значительную долю прочих металлургических активов? Чтобы сделать рагу из кролика, нужна хотя бы кошка. Откуда деньги? Вот главный вопрос в этой истории. А не то, кто больше похож на бандита и кто с кем вынужденно дружил.

Чьи это деньги, Черных или Дерипаски, из какой тумбочки, у чьих родственников заняты? Это ключ к пониманию всей истории. К тому, что это было за партнерство и чьи теперь в лесу шишки. В таких историях стоит плясать только от денег, а не от красноречия адвокатов.

Вообще-то именно братья Черные стали, по факту, первыми российскими мультимиллиардерами, первыми олигархами. А не Дерипаска.

Сейчас он утверждает, что был к 1994 году крупнейшим частным акционером Саянского алюминиевого завода (СаАЗа). Если следовать логике бизнесмена и обращаться исключительно к документам, то единственный документ, который бы мог подтвердить это, — реестр акционеров СаАЗа того времени. Увы, он о лидерстве Дерипаски к 94-му отнюдь не свидетельствовал.

Считалось, что он владел на тот момент компанией «Алюминпродукт», которой в какой-то момент действительно принадлежал крупнейший пакет акций СаАЗа. Однако прежде в списке крупнейших акционеров фигурировала другая компания с похожим названием — кипрский офшор Alpro Aluminium Products Ltd, зарегистрированный 2 октября 1992 года в Никосии для «оптовой торговли изделиями из алюминия». В руководстве — местные адвокаты, голосующий капитал распределен между кипрскими юридическими конторами (у меня сохранилась справка Dun & Bradstreet). Финансовую информацию директор этой фирмы Kypros Chrysostomides осенью 94-го дать отказался. Этот офшор вместе с ООО «Компания «Алюминпродукт», по некоторым данным, учредили АО «РосАлюминПродукт», которое, в свою очередь, учредило АО «Алинвест» (и вот оно тоже значилось среди владельцев крупного пакета акций СаАЗа). Вообще с конца 1991-го и на протяжении 1992-го рождается немало фирм с похожими названиями, в которых Дерипаска, по-видимому, присутствует в качестве учредителя/соучредителя либо директора. С 1994 года в списке крупнейших акционеров СаАЗа нарастает число офшоров с пышными пустыми названиями, далее они меняются собственностью, перекрещиваются, занимаются почкованием. Но и там, в этих фирмах, документально подтвержденные следы Дерипаски отыскать не удалось. Хотя, конечно, он в них присутствовал. К чему были все эти сложности?

Ну да, нормальная деловая практика. Но как быть: тут доверять устным рассказам, а не документам, а после нулевых — наоборот?

С СаАЗом, самым современным и продвинутым из комбинатов СССР, работало немало иностранных трейдеров. Я разговаривал в Москве с их представителями. Все знали одно: Дерипаска скупает акции по поручению Черных. Вероятно, они все заблуждались.

Факт, что Дерипаска занялся алюминием еще до знакомства с Черными. Он явился как самостоятельная единица. И факт, что совсем скоро после этого явления его уже воспринимали не иначе как «человека Михаила Черного». Доказательства тому — десятки интервью, взятые мною у участников алюминиевой войны в 1993—1995 годах. Однако, например, многие партнеры Льва Черного, да и Михаила, «своим» Дерипаску все же не считали, полагали «выскочкой». Факт, что зарплату Дерипаска у Черного не получал, так факт и то, что никто в этом консорциуме фирм и фирмочек с рук братьев не кормился, все было устроено иначе.

Сейчас Дерипаска утверждает, что стал к 1994 году крупнейшим частным акционером СаАЗа на собственные деньги и средств на скупку акций Черной ему не предоставлял. Я прилетел в Саяногорск — наблюдать, как захватывают завод, — в июне 1994 года. На СаАЗе ходили слухи, что скоро начнут давать апрельскую зарплату. То были только слухи. Директорствовал тогда еще Геннадий Сиразутдинов. Он сказал мне, что не желает работать с Черными, и потому завод оказался на голодном пайке: «Чтобы заключить с нами контракт, инофирмы, скупив сырье, перекрывают нам кислород. А затем давят: либо вы останавливаетесь, либо мы дружим».

Сиразутдинов буквально метался, не зная, что предпринять. А металлурги, дабы прокормить семьи, вставали в длинные очереди в сберкассы: там на самом видном месте висели объявления: «Зарплаты СаАЗу нет» и там платили «живые» деньги за акции, полученные прежде за ваучеры. Металлургов ждали. Я познакомился с одним из тех, кто организовывал скупку. Его, москвича в окружении саяногорских работяг, как прыщ на носу, не заметить было нельзя. Алексей Бондарчук, заместитель директора «РосАлюминПродукта». Руководил этим АО Дерипаска. Оно учредило для скупки акций и работы с ними другое АО — «Алинвест». (В нем Бондарчук, согласно регданным, значился директором, а Дерипаска вошел в совет директоров.) У него вскоре и оказался основной пакет акций СаАЗа.

Как только «Алинвест» приступил к скупке — у трудящихся на руках находился почти контрольный пакет, Бондарчук объявил через «КоммерсантЪ»: поскольку завод возглавляет «не ориентированная на рыночные реформы администрация», курс акций будет падать до 7 тысяч рублей уже в этом июне. А за предшествующий год их курс упал с 28 тысяч до 11 тысяч. Ход нехитрый — подогреть панику, дабы мотивировать народ побыстрее скинуть акции. Но вот что интересно: на тот момент «Алинвест» декларировал, что у него 10% акций СаАЗа. Причем уже давно: Дерипаска участвовал в чековых аукционах декабря 1992-го и мая 1993-го. И сто раз бы уже — раз такой спад — продал бы акции, раз ими и торговал. Но нет, он дер-жал. Просто зачем-то держал, ничего не предпринимая. И вдруг начал скупку. Как по команде.

«Алинвест» заключил договор с местным отделением Сбербанка, с некоторыми другими точками, куда и потянулся оставленный без зарплат местный люд. Скупали акции и прямо на улицах, с колес: трудящиеся вставали в очередь к рекламным машинам. Управляющая местным Сбербанком сказала мне, что за последнюю неделю акций СаАЗа купили на 80 млн рублей. Это было начало, основные деньги еще не потекли.

30 сентября 1994 года премьер Виктор Черномырдин дал поручение (ВЧ-П-30885) проверить факты, изложенные в моих публикациях, и установить источники финансирования юрлиц, позволяющие им так эффективно участвовать в приватизации алюминиевой индустрии. Поручение не выполнено, но некоторые интригующие факты зафиксированы. Так, например, Восточно-Сибирский региональный центр службы валютно-экспортного контроля установил, что «Алинвест» открыл в саяногорском отделении Сбербанка счет, на который «в период с 23.08.94 г. по сентябрь 1994 г. было переведено из головной фирмы 18,1 млрд руб., которые доставлялись нарочными». Много это или мало для Дерипаски — тогда вчерашнего студента, брокера на РТСБ К. Борового и соучредителя мутных фирм с похожими названиями?

Документов, что Черные имели отношение к тем потокам денег, нет. Вместе с тем понятно, что таких бумаг и не могло быть. Впрочем, даже если Дерипаска нашел клад, это была одна агрессивная кампания: блокада завода и скупка у сдающихся прав на завод. Блокировали завод структуры Черных. Скупали акции люди Дерипаски. Что это, как не «совместный бизнес»?

Летом 94-го, когда осада Саяногорска шла к кульминации, Бондарчук мне подтвердил, что «Алинвест» и «Русский капитал» (эта фирма скупала акции непосредственно для братьев Черных) «ведут согласованную политику».

То же происходило и в Красноярске, куда Дерипаска тогда еще не совался, хотя его люди появлялись и тоже покупали акции. От фирм Черных прилетали самолеты, набитые черным налом. Чуть позже полетели гонцы с чемоданами, набитыми приватизационными чеками, на которые и будет легко приобретен сам КрАЗ. А потом начнут приезжать киллеры.

В 94-м Черные с партнерами контролировали уже две трети мощностей на алюминиевом рынке РФ и стран СНГ. В том числе и 68% акций СаАЗа. Осенью того года мне подтвердил этот факт вице-президент Trans-CIS Commodities Ltd (ТСС) Владимир Лисин (он тогда помимо того, что возглавлял совет директоров СаАЗа, отстаивал интересы партнеров и на КрАЗе, и на множестве других предприятий). Сопоставив слова Лисина с выпиской из реестра акционеров СаАЗа, можно резюмировать, что акции, купленные структурами Дерипаски, Черные считали подконтрольными их альянсу. И Дерипаска тогда совсем не протестовал, когда его записывали в компанию к Черным.

Хорошо, когда люди умеют договариваться. Только почему-то такого рода люди сходятся лишь в том случае, если сначала договариваются деньги в их мешках. Почему Дерипаска и М. Черной не могли найти компромисс с начала нулевых, а тогда, в 94-м, договорились? Не потому ли, что деньги были из одной тумбочки, а не из двух?

И даже если не так, то что-то все же, согласитесь, неуловимо напоминает совместный бизнес. Причем не было бы Дерипаски — конгломерат партнерских фирм Черных взял бы СаАЗ, как взял он все прочие интересующие его заводы. А вот на что сподобился бы в Саяногорске Дерипаска, не будь за ним Черных, совершенно не ясно. Скорее всего, выловили бы труп в Енисее. Напомню один нюанс: в Саяногорске тогда действовало напрочь отмороженное бандформирование Владимира Татаренкова (Татарина), и он планировал последовать примеру своего патрона Анатолия Быкова и тоже войти в алюминиевый бизнес, взяв СаАЗ под контроль.

В одну дуду

А Сиразутдинов тогда сломался — он поначалу, напомню, отказывался работать с Черными и Дерипаской, но уже на следующий день после нашей беседы о них попросил меня стереть все кассеты с записями наших разговоров и не рассказывать об их содержании. Потом уехал за границу.

Наверняка на него повлияло то, что произошло с его близкими друзьями: гендиректора КрАЗа Ивана Турушева (он жил со мной в соседнем дворе) встретили у подъезда и изувечили железными прутьями, а бывшего секретаря Красноярского горкома КПСС и одного из самых на тот момент удачливых бизнесменов, имевших крупный пакет акций КрАЗа и не желавшего с ним расставаться,  Виктора Цимика, застрелили у дверей его дома, тоже в самом центре Красноярска.

Оба эти дела не раскрыты. Хотя собственное расследование (невозможное, кстати, без помощи рядовых оперативников, которым просто не давали доводить эти дела официально) показало, что к обоим этим происшествиям Черные и наиболее близкие к ним тогда люди причастны не были. Однако пользу получили. ТСС вынудила Турушева уйти с поста гендиректора и поставила своего — Юрия Колпакова. Он сразу передал ТСС эксклюзивные права на поставки КрАЗу сырья, т.е. отдал завод под контроль Черных и их партнеров. Весь толлинг Братского алюминиевого также был распределен между фирмами Черных и их партнеров.

Недоброжелатели Дерипаски говорили мне, что он «скрысятничал» при скупке акций. Играл на разнице в курсе, прикупив на «сэкономленные» деньги Черных пакет для себя. Разумеется, это неправда. А если и было что-то подобное, то это недоказуемо, а значит, не стоит и упоминания. Упоминаю эту сплетню лишь затем, чтобы зафиксировать три вещи: а) ни у кого и сомнения не было, что вчерашний московский студент оперирует деньгами Черных; б) ни у кого и сомнения не было, что Дерипаска покупал акции для Черных; в) возможно, это и было так, иначе их бы не хотели поссорить, придумывая вот такие истории о воровстве денег.

10—11 февраля 1995 года «Алинвест» завершил скупку акций СаАЗа, собрав последние уже в Москве. Незадолго до этого, 15 ноября 1994 года, Ельцин дал очередное поручение Черномырдину (Пр-1646) поторопиться с проверкой приватизации алюминиевых гигантов и исключить до завершения проверки смену собственников и директоров. В тот же день новые собственники СаАЗа назначили его гендиректором Дерипаску. Смог бы он им стать без поддержки Черных? И кем бы он был сейчас, если б тогда его, 26 лет от роду, не запустили на эту орбиту?

На следующий день, 16-го, в центре Москвы в автоаварии погиб зампред Роскомметаллургии Юрий Колетников — человек, глубоко посвященный в алюминиевые тайны. А 17-го Черномырдин вновь предписал ускорить проверку алюминиевого комплекса (ВЧ-П6-36074). В тот же день с пометкой «Весьма срочно» из аппарата премьера ушло требование приостановить до завершения проверки принятие решений, связанных с изменением управления предприятиями алюминиевой отрасли (ВЧ-П6-36198).

Не обращать внимания на президента и премьера Дерипаска тогда еще не мог себе позволить. До его статуса «зятя в квадрате» еще целых шесть лет (когда он возьмет в жены Полину Юмашеву, отец коей, Валентин, станет, в свою очередь, зятем Бориса Ельцина). Похерить бумаги из секретариатов Ельцина и Черномырдина могли только братья Черные, а точнее, именно Михаил Семенович с его обширными дружескими и деловыми связями в окружении Ельцина и среди членов правительства. Сохранил две выписки из реестра акционеров СаАЗа, от декабря 94-го и января 95-го, как наглядное свидетельство перетекания акций из одних фирм в другие — несмотря на все усилия Ельцина и Черномырдина это остановить. И еще как свидетельство согласованных действий Черных и Дерипаски: «Алинвест» (подконтрольный Дерипаске) и «Русский капитал» (подконтрольный Черным) просто исчезают из первой десятки совладельцев СаАЗа. Акции, контролировавшиеся ими, перераспределяются в офшоры; в справках о них, полученных мной от Dun & Bradstreet, ничего не говорящие фамилии юристов.

Для чего они передавали акции во все новые, до того «не засвеченные» фирмы, понятно: осложнить начатую проверку.

А для чего дробились пакеты акций и раскидывались по множеству фирм (но от имени которых на советах директоров голосовали одни и те же представители братьев Черных)? На запрос, давал ли Госкомитет по антимонопольной политике согласие на приобретение 35% и более акций или 50% голосующих акций сибирских алюминиевых и глиноземных комбинатов, зампредседателя ГКАП РФ В. Белов 20 декабря 1994 года ответил отрицательно (ВБ/6111). Так ни у одной из этих фирм и не было больше 20% акций!

Такие вот взаимоотношения вымогателя и жертвы, на чем настаивал Дерипаска. По-моему, больше все же напоминающие совместное ведение хозяйства.

Ну и снова к проклятому вопросу о деньгах. Кто их переводил «Алинвесту», можно предположить — тот, кому на эти деньги у пролетариата скупали акции. А откуда взялось сразу столько денег у Черных — чтобы взять весь рынок в считаные месяцы?

(Окончание следует)